Валкирихейм. Часть 2

[suhinovmir]

Название: Валкирихейм. Часть 2
Фандом: "Тайна заброшенного замка", "Метро 2033"
Авторы:  Огненная_Тигрица,  Танья Шейд
Размер: миди
Примечание: сиквел к фанфику "Боевые Птеродактили"
1 часть - suhinovmir.diary.ru/p198628716.htm
Размещается с согласия соавтора

Сын за отца и новый спутник

Утром ребята обнаружили то, на что не обратили внимания накануне. Спелезавров, которые помогли ребятам добраться до пустыни, валькирии позволили им оставить в их комнате. Проснувшийся позже всех Зевс закрутился вокруг механических ящеров. Неожиданно спелезавр, на котором ехал Пье-Тер, сказал:
- Эй, приятель, смотри, куда идёшь! А то как дам лапой - мало не покажется!
- Это точно, - согласился с ним спелезавр Ма-Рейи. - Ты вчера чуть не получил по голове.
- Поосторожней тут, - хором сказали спелезавры Валлеса и Аллена.
- Угомонились все! - рявкнул спелезавр Геркулеса. - Зевс не виноват, что у него лапы затекли.
Ребята обратили внимание, что спелезавр Ма-Рейи говорит сопрано, а каждый из остальных четверых - баритоном.
- Воистину Валкирихейм похож на Волшебную страну, - сказал Геркулес. - Если мы встретили живое пугало, а спелезавры ожили...
- Значит, мы можем встретить и железного человека, - закончила Ма-Рейя.
- Верно. И как мы понимаем друг друга с полуслова?
- Наверное, вы соединены небесными силами, - предположила Лоскутушка. Ей позволили остаться с ребятами.
Пока шёл этот разговор, Ясон обратился мысленно к Лис-Сии. Он задал ей вопрос, который давно следовало задать:
«Лис-Сия, это Ясон. Ма-Рейя рядом со мной. Ты разрешишь ей приручить кикимору? Ма-Рейя говорит, вы с Гван-Ло не разрешаете ей завести крысу, вот и спрашивает, можно ли ей приручить кикимору. Гван-Ло говорит, по этому вопросу к тебе надо обращаться».

Геркулес и Ма-Рейя оказались близки к истине. Взяв с собой спелезавров, Лоскутушку, Зевса и Ясона, ребята посетили ближайший лес.
- Слушайте, - спросил Аллен, - а как мы назовём спелезавров? Не вечно же им ходить без имён.
- Думаю, - ответила Лоскутушка, - каждый из вас может назвать своего спелезавра так, как считает нужным. Только обязательно спросите их, согласны ли они на эти имена.
- А ты энциклопедист, - с уважением сказал Геркулес и обратился к своему спелезавру: - Как ты отнесёшься к тому, чтобы зваться Чингисханом? Я хочу назвать тебя в честь того, чьим воплощением является друг моей семьи - маг и мудрец Хан.
- Но Чингисхан... - начал спелезавр.
- Неважно, - прервал его Геркулес. - Важно то, что это великий человек. Я не говорю «был», потому что он теперь живёт под именем Хан.
- А ведь ты прав, - согласился спелезавр. - Я согласен на имя Чингисхан.
- Ты будешь зваться Батыем? - спросил своего спелезавра Пье-Тер. - Батый - так звали внука Чингисхана, не менее великого человека.
- Мне нравится имя Батый, - сказал спелезавр Пье-Тера. - Я согласен.
- Зваться в честь ханов - это, конечно, здорово, - сказал Аллен, - но не забывайте и о русских богатырях.
После этого он обратился к своему спелезавру:
- Хочешь зваться Илья Муромец?
- Хочу, - недолго думая, ответил ему спелезавр.
- А ты тоже назовёшь меня в честь богатыря? - спросил Валлеса его спелезавр.
- Конечно, - ответил Валлес. - Я дам тебе имя Добрыня Никитич.
- А что? Красивое имя, - согласился спелезавр.
«Остался твой спелезавр, - заметил Ясон. - Как ты назовёшь его?»
- Не его, а её, - поправила Ма-Рейя. - В одной книге в Москве Беллиоры я читала об Афине, богине мудрости и справедливой войны. Я хочу назвать своего спелезавра Афина.
- Афина, - повторил спелезавр Ма-Рейи. - Я согласна на это имя.
Неожиданно ребята услышали в лесу жалобный стон.
- Что это? - спросила Лоскутушка.
- Должно быть, кто-то попал в беду, - предположил Чингисхан.
- Давайте проверим? - предложила Афина. - Может, мы сумеем помочь.
- Верное решение, - согласился Геркулес.
Стон принадлежал мальчику двенадцати лет. Что было самым интересным - мальчик был полностью железным. Он наклонился над кустом малины, словно собирался набрать ягоды, а рядом с ним стояла засыпанная листьями корзинка.
Со скрипом чуть-чуть повернув голову, железный мальчик с трудом жалобно сказал:
- Помогите мне. Пожалуйста. Хоть вы не бросайте меня. Я совсем заржавел.
- Хорошо, отец дал нам машинное масло, - сказали хором Валлес и Аллен. Соскочив со своих спелезавров, они достали из походных сумок, висевших на сёдлах, небольшие бутылочки с машинным маслом. Когда они смазали мальчика, тот с облегчением потянулся.
- Наконец-то, я снова могу двигаться, - сказал он. - Спасибо.
- Но как ты оказался здесь? - спросил Геркулес, спешившись и подойдя к железному мальчику. - И как тебя зовут?
- Меня зовут Марален, - ответил железный мальчик. - То, что я железный - моё наказание.
- Наказание? - переспросил Аллен. - За что?
- Видите ли, - рассказал Марален, - когда-то я был, как и вы, из плоти и крови. Я был очень плохим мальчишкой - грубил отцу, дерзил матери, вечно убегал куда-то. А полгода назад в нашем доме случился пожар, и мои родители погибли. Никто из моей деревни не хотел приютить меня - все знали, какой я плохой. Приютил меня толстый и злой купец, живший в усадьбе на окраине деревни. Он постоянно бил и унижал меня. Снисходителен ко мне был только старик-кузнец, работавший у купца. Он видел, что я раскаиваюсь в своих поступках, и всегда меня поддерживал. Вскоре после того, как я попал к купцу, я спас девочку из деревни от разбойника-колдуна. Тогда я не знал, что это был злодей Тор-Лан.
- Тор-Лан? - удивился Геркулес. - Но откуда он взялся в Валкирихейме?
- Вы знаете Тор-Лана? - спросил Марален.
- Ещё бы не знать, - ответил Геркулес. - У него давняя вражда с нашими родителями.
- Тогда всё понятно, - сказал Марален. - Не знаю, как Тор-Лан обманул бдительность стражницы радужного моста Вальтрауты, но он уже в тот день начал мне мстить. Когда я возвращался домой, на меня напал тигр, и моя левая рука осталась в его зубах. Старик-кузнец выковал мне железную руку. Я сразу понял, что того тигра подослал Тор-Лан. Тигр ещё несколько раз на меня нападал, и всякий раз старик-кузнец выковывал мне новую часть тела, пока я не стал железным. Месяц назад купец послал меня за малиной и пригрозил бросить меня в озеро, если я вернусь с пустой корзиной. Старик-кузнец к тому времени умер, и заступиться за меня было некому. В тот же день я попал под дождь и до сего дня стоял здесь и стонал. К купцу я не вернусь - вдоволь настрадался. Но и идти мне некуда. Кому нужен такой сорванец, как я, хоть и раскаявшийся?
- А пойдём с нами, Марален? - предложил Геркулес. - У нас есть друг, который поймёт, простит и примет тебя. Он тоже железный, и его история похожа на твою. Его зовут Железный Дровосек, и у него доброе сердце.
- Правда? - с надеждой спросил Марален.
- Правда, - кивнул Геркулес.

Когда ребята вернулись в радужный дворец, их ждал ещё один сюрприз. Коты, которые сопровождали их, оказались вовсе не котами. Чёрный кот был Ильсором, черепаховый - Кау-Руком, а рыжий - Баан-Ну. Как оказалось, Илраниана научила их менять облик. Только тогда Пье-Тер понял, почему голос черепахового кота показался ему знакомым.
На фоне стоявшего рядом Ясона было видно, как высок Баан-Ну. Генерал был всего на полголовы ниже Ясона, а ведь чёрные на две головы выше человека.
Когда валькирии узнали, кем были коты, Анита стала обвинять Баан-Ну в малодушии.
- Да что вы знаете о моём отце? - не выдержал Геркулес. - Он ещё в детстве был очень впечатлительным и отличался бурной фантазией. Именно впечатлительность послужила причиной тому, что отец долгое время не мог обходиться без слуги, а бурная фантазия только подливала масла в огонь. Однако слабаком его не назовёшь. Отец почему взял слугой моего дядю Ильсора? Да потому, что дядя Ильсор - брат моей матери. Отец ещё в детстве любил маму и не хотел, чтобы с её братом что-то случилось. Знаете пословицу: «Что ни делается, всё к лучшему»? Так вот, удар, который впечатлительность и побег мамы нанесли отцу, был к лучшему - это позволило спасти дядю Ильсора от страшной судьбы, ведь он и моя мать невосприимчивы к гипнозу.
- Это понятно, - согласилась Анита, - но с чего ты так рьяно защищаешь своего отца?
- Потому что мы девять месяцев были одним целым, - ответил Геркулес. - Да, госпожа Анита. Хотите - верьте, хотите - нет, но я рождён собственным отцом. Когда Тор-Лан ушёл в Рамерийскую пустыню, он поклялся забрать меня сразу после рождения. Чтобы спасти меня от Тор-Лана, отец девять месяцев носил меня под сердцем. И после этого вы думаете, что мой отец - слабак? Если бы отец был слабаком, разве он решился бы на такой шаг?
Геркулес не сдержался и заплакал. Баан-Ну мягко обнял сына за плечи, желая его успокоить. Он понимал, что Геркулесу очень тяжело в этот момент и на его месте любой бы расплакался. В глубине души Баан-Ну чувствовал уважение к сыну.

Ясон вступает в игру

- Ма-Рейя хочет завести кикимору? – переспросила Лис-Сия, когда в ее голове раздался голос Ясона. – Это ведь детеныш стража?
Лис-Сия знала, что стражи произошли от крыс, а Ма-Рейя уже не единожды поднимала вопрос о крысе. Однако Лис-Сия каждый раз отвечала отказом, и на то были свои причины.
Как уже было сказано раньше, детство Лис-Сии прошло почти в полном одиночестве в ее фамильном замке. Единственным другом девочки была белая крыса, с которой Лис-Сия была неразлучна. Но крысы живут недолго, и когда не стало ее любимицы, Лис-Сия так и не решилась завести нового крысенка – хотя всегда любовалась фотографиями крыс, найденными в Междусетье…
Теперь у нее мог появиться питомец, который проживет много лет – и который наверняка многое унаследовал от своих предков-крыс.
- Разумеется, я согласна! – Лис-Сия даже не пыталась сдержать нетерпения. – Вы уже нашли вашу кикимору?
«Еще нет, - отвечал Ясон. – Но найти кикимору в Москве – дело несложное».
Лис-Сия была далеко не так хорошо знакома с Москвой – Гван-Ло привез их с Ма-Рейей сюда совсем недавно. Но словам чёрного она верила.
Странный звук прервал ее размышления. За дверью явно кто-то был – и этот кто-то, похоже, пытался процарапать дверь когтями.
Большинство людей в подобной ситуации постарались бы осторожно прислушаться, ничем себя не выдавая – мало ли кто может оказаться на площадке? А те, у кого есть в двери глазок, непременно бы в него заглянули. Но Лис-Сия очень часто была по-детски беспечной – в противоположность своему мужу. А потому она просто повернула в замке ключ и выглянула на площадку.
В подъезде она обнаружила кикимору, грязную, голую, совсем не похожую на домашнюю крысу…
- Ты сама пришла? – спросила Лис-Сия. – Как раз тогда, когда должна была появиться? Тогда заходи – только сначала придется принять ванну.

Увидев слезы Геркулеса, Анита провела рукой по глазам, как будто что-то мешало ей видеть.
- Что это со мной? – были ее слова. – Геркулес, Баан-Ну, простите меня! Это, наверное, из-за бедняжки Замари – я так беспокоюсь о ней, что сама не своя сегодня… Вы ведь знаете о песчаных воинах, потомках Менвиана? Замари – одна из них. Она пытается бороться со своей темной сущностью, но песчаным воинам никогда не суждено обрести покой. А теперь она еще и пытается винить себя в том, что происходит в Валкирихейме, где мы пытаемся дать ей приют… Вы ведь слышали от Маралена, как его никто не захотел приютить, когда его родители погибли при пожаре? Ну, конечно, характер у него был не сахар – но ведь не убийца же он и не преступник, в конце концов! Потом в Валкирихейм каким-то образом проникает Тор-Лан – при том, что мимо Вальтрауты мышь не проскочит! И этот тигр, который едва не погубил Маралена – такого никогда не бывало в нашей чудесной стране! Замари считает, что это она принесла сюда зло – но я-то знаю, что это не так! Гости Валкирихейма и ты, юный Марален – вы ведь сохраните секрет, если я расскажу его вам?
- Разумеется, - прозвучал дружный ответ.
- Я боюсь, что Тор-Лан мог загипнотизировать Вальтрауту, - сказала Анита. – Тогда становится понятным, почему она пропустила его – а теперь не может этого вспомнить.
- Тор-Лан мог загипнотизировать и того тигра, - раздался голос.
В покои для гостей вошла львица, прекрасная, гибкая и изящная – и направилась к Аните, как к давней знакомой.
- Помню этого негодяя, - сказала львица. – Когда я была львенком, он держал меня в клетке, как диковинку – ведь львов на Рамерии почти не осталось по вине его соплеменников… Я считала себя несчастной потому, что жила в клетке – но вскоре поняла, что клетка была только началом. Однажды я услышала, как Тор-Лан говорит, что хочет поставить на мне какой-то опыт – а я львица, а не игрушка человека! В тот же день я перегрызла свой ошейник – и, когда мне принесли еду, я одним прыжком выскочила из клетки, отшвырнув в сторону слугу Тор-Лана! Нет, слуга отделался несколькими царапинами, не подумайте чего. Тор-Лан помчался за мной с лучевым пистолетом, и тогда я воззвала к Рёйге – матери всего живого на Рамерии… Она послала мне на помощь Вальтрауту – а вы наверняка знаете, что исход битвы всегда зависит от того, на чью сторону встанет валькирия. Кажется, на Земле слово «валькирия» переводили когда-то как «выбирающая убитых»… Так или иначе, но Тор-Лан не был убит. И, видимо, продолжил свои опыты – на этот раз на тигре.
«Мне это начинает надоедать, - заговорил Ясон. – В моей родной Москве не было для человека существа страшнее, чем чёрный – ведь мы могли нагнать на людей такой страх одним своим присутствием, что человек до конца жизни не мог избавиться от кошмаров. После заключения мира с людьми мы никогда больше не применяли нашего невидимого оружия – но если бы я знал, где сейчас находится Тор-Лан, то обрушил бы на него всю свою мощь! И пусть вожаки потом делают со мной, что хотят – хоть изгоняют из Москвы».
- Ясон, милый, - Ма-Рейя прижалась к чёрному, - пожалуйста, узнай, что здесь происходит! Ты ведь телепат, ты сильнее моего отца, сильнее Хана… Узнай, что с Вальтраутой, что происходит с местными жителями, что случилось с тем тигром! А я не допущу, чтобы тебя изгнали из Москвы! Никогда-никогда не допущу!
В этот момент Ма-Рейя была очень похожа на свою мать – та тоже всегда верила в лучшее…

Помощь призрака

Следующим утром за завтраком Аллен внезапно почувствовал себя неважно. Ильсор на руках отнёс сына в комнату ребят. Лёжа на постели, мальчик нервно дёргался, вертел головой. Глаза мальчика были закрыты, а лоб покрывала испарина. Все собравшиеся в комнате с беспокойством смотрели на Аллена.
- Что с тобой, мой мальчик? - обеспокоенно спросил Ильсор.
- Твоей семье, Ильсор, везёт на волшебников, - сказала стоявшая рядом Ма-Рейя. - В одной беллиорской книге я читала о медиумах - людях, которые общаются с душами умерших.
- Ты хочешь сказать... - начал Валлес.
- Именно так, - подтвердила Ма-Рейя. - Аллен - медиум. Влажный лоб, содрогание - всё говорит о том, что душа умершего пытается наладить с ним контакт. Такое бывает у неопытных медиумов.
Едва она это сказала, как Аллен сел и открыл глаза. Присутствующие сразу обратили внимание, что его глаза белые и лишены зрачков.
- Не бойтесь, - грубым мужским голосом сказал Аллен. - С мальчиком всё в порядке. Пройдёт немного времени - и он станет опытным медиумом.
- Кто ты? - спросил Баан-Ну.
- Я Бурбон, - ответил призрак, вселившийся в Аллена. - Таких, как я, ваш брат военный называет контрабандистами. Я пришёл помочь. После того, что случилось с дочерью и зятем нашего общего знакомого Артёма, я не мог остаться в стороне.
- А что с ними случилось? - спросил Валлес.
- Песчаные воины похитили Мон-Со и Адель по приказу Тор-Лана, - ответил Бурбон. - Тор-Лан хотел шантажировать ими Артёма, чтобы он не допустил вашего прибытия в Валкирихейм. Однако Замари, одна из песчаных воинов, на некоторое время вышла из-под власти Тор-Лана и послала чёрного библиотекаря освободить пленников.
- А как Тор-Лан обрёл власть над песчаными воинами? - задала Ма-Рейя волновавший её вопрос.
- Песчаные воины - твои предки, Ма-Рейя. Они пытались сопротивляться родовому проклятию и обезумели. Тор-Лан сумел подчинить их своей воле, потому что он единокровный брат твоего отца. Знаю, - кивнул Бурбон, - ты удивлена, но это так. Лишь ты, Ма-Рейя, можешь освободить песчаных воинов от власти Тор-Лана.
- Но как это сделать, Бурбон? - спросила Ма-Рейя.
- В тебе скрыта сила феи, способная очистить песчаных воинов от безумия, обретённого при жизни, - ответил Бурбон. - С родовым проклятием эта сила не связана. Она исходит от твоей души, поэтому ты не потеряешь её, когда тебе придёт время избавиться от родового проклятия, а это время наступит рано или поздно. Чтобы разбудить спящую в тебе силу, нужно отправиться на восток к Змеиной горе. В центре этой горы есть пещера, в которой хранятся два браслета с изображением нот и волшебная палочка с наконечником в форме скрипичного ключа. Найти эти предметы могут двое - два брата.
- Мы с Валлесом и Алленом с радостью отправимся к Змеиной горе, - заявил Геркулес.
- Братья не по крови, - отрезал Бурбон. - Инженер и генерал.
Все сразу поняли, что речь идёт об Ильсоре и Баан-Ну.
- А как мы найдём дорогу к Змеиной горе? - спросил Ильсор.
- Дорогу вам укажет Геркулес, - ответил Бурбон, - ведь он уже видел её в своих снах. В трудную минуту обратитесь за помощью к потомкам Арвиана. Вы их знаете. Вы никогда не задумывались, почему Артём стал первым беллиорцем, установившим контакт с чёрными, Хан - мудрый маг, а Ульман и его сын Ахмед - неисправимые балагуры?
- Нет, - ответил Кау-Рук.
- Мать Артёма и отцы Ульмана и Хана, - ответил Бурбон, - дети единственной дочери Арвиана и беллиорца-художника из Москвы. Не удивляйтесь такой немалой разнице в их возрасте - зять Арвиана в день свадьбы получил от тестя в качестве свадебного дара бессмертие и причисление к богам-драконам. Теперь он покровитель искусства. Внуки Арвиана выбрали участь смертных, когда обзавелись семьями.
- Значит, первое мамино появление на Беллиоре... - начал Геркулес.
- Именно, - подтвердил Бурбон. - Арвиан устроил так, чтобы твоя мама оказалась возле логова чёрных на Ботаническом Саду. Он хотел, чтобы Артём спас логово от уничтожения и наладил контакт людей с чёрными.
- А откровение Хана? - спросил Пье-Тер.
- Это тоже дело рук Арвиана, - ответил Бурбон. - Арвиан знал, что его правнук - воплощение Чингисхана, и дал ему об этом знать через откровение. В любом случае, вам лучше поспешить. Тор-Лан проник в Валкирихейм тайной тропой, о которой не знает Вальтраута. По этой тропе он уже привёл в край валькирий Всадников Страха. Они могут помешать вам. Я знаю, сын Ульмана Ахмед тоже находится в Валкирихейме. Он будет помогать вам в дороге. Чем скорее будут найдены браслеты и волшебная палочка, спрятанные в Змеиной горе, тем скорее песчаные воины будут очищены от безумия и смогут обрести покой.
В ту же секунду глаза Аллена закрылись, и он опустился на постель.
- Он спит, - сказал Валлес и посмотрел на отца. - Я останусь с Алленом. Кто знает, как на нём сказался первый контакт с призраком?
- Я тоже останусь с Алленом, - сказал Илья Муромец.
- И я тоже, - сказал Добрыня Никитич.
- И я останусь, - сказал Пье-Тер. - Кто знает, что может произойти?
- И я останусь, - сказал Батый. - Пье-Теру может понадобиться помощь.
- Я пойду к Змеиной горе, - заявила Ма-Рейя. - Я не намерена оттягивать момент раскрытия своей силы.
- Понятное дело, - сказал Баан-Ну, - многие отправятся с нами. Но надо ещё сообщить Артёму, Ульману и Хану, что они двоюродные братья и приходятся праправнуками самой Рёйге.
«Доверьте это дело мне», - сказал Ясон. Все присутствующие кивнули чёрному.

Отважные сердца не разбиваются

- Похоже, что старые времена возвращаются, - улыбнулся Ильсор. – Вот только тогда нас было лишь двое.
Баан-Ну улыбнулся в ответ. Ильсор говорил об их тайных совместных вылазках, когда двоим мальчишкам удавалось потихоньку улизнуть из роскошного дворца, принадлежавшего отцу Баан-Ну. В таких случаях беглецы обычно отправлялись за пределы Бассании, чтобы полазать вдоволь по развалинам древнего города, названия которого не знал никто из мальчишек, равно как и того, что за люди в этом городе жили. Ильсору в таких случаях бояться было нечего: если слугам вельможи и удавалось изловить беглецов, Баан-Ну всегда уверял, что его личный раб был под гипнозом и лишь исполнял приказ хозяина. А вот самого Баан-Ну каждый раз ожидало суровое наказание. Однако Ильсор никогда не пытался отговорить названого брата от этих авантюр: в стерильном воздухе дворца, окруженный слугами и няньками, Баан-Ну просто задохнулся бы. Ильсору всегда казалось странным, что ему, рабу, за такие проделки не грозит ничего, а наследнику знатного рода приходится брать на себя всю вину…
Ма-Рейя устроилась в седле на спине у Афины, которая нетерпеливо топала ногой, желая поскорее отправиться в путь.
- А ведь, пожалуй, нам не угнаться за Афиной на своих двоих, - заметил Баан-Ну. – Может, примем облик котов? У них хотя бы лап больше.
Ильсор тут же обернулся черным котом с лоснящейся шерстью.
- На этот раз превращайся аккуратнее, чтобы у тебя шерсть не лезла, - сказал он товарищу. – А то, глядишь, Геркулес и вправду решит накормить тебя витаминами.
Появившийся на месте Баан-Ну рыжий кот фыркнул – хотя все люди уверены, что коты смеяться не умеют, если только они не Чеширские.
- Нет, витаминами кормить не буду, - возразил Геркулес. – Если только вы с мамой не будете пытаться накормить меня черносливом – я уже сколько раз говорил, что его не люблю.
- Решено, - сказал рыжий кот, устремляясь вперед.
Геркулес отметил, что дорога, которая должна привести их к Змеиной горе, вымощена жёлтым кирпичом. Похоже, история повторяется…
Ма-Рейя же думала о Замари, которая, несмотря ни на что, пыталась им помочь. Когда песчаные воины обретут покой – их души наверняка отправятся в Край Рёйги. Но хочет ли этого Замари? Сколько ей было лет, когда она приняла смерть? Успела ли она достаточно пожить в этом мире? Увы, ей так и не удалось побеседовать с Замари – Анита сказала, что той нужен отдых. А потом встретиться вряд ли удастся – если их задание будет выполнено.

Что касается Замари, то она в это время находилась в своих покоях во дворце валькирий. Со стороны могло показаться, что она вышла из старого черно-белого фильма - тело и одежда женщины-призрака были лишены каких бы то ни было других цветов. Сейчас Замари сидела за клавесином, старательно пытаясь наиграть мелодию колыбельной, которую ей когда-то пела мать. Однако звуки, которые издавал клавесин под ее пальцами, больше напоминали завывание бури в пустыне. Внезапно Замари перестала играть, потянулась за листом бумаги – и, начертив наскоро нотную таблицу, записала одну-единственную ноту. Эта нота была верной, ей все же удалось ее вспомнить…
- Ты упряма, Замари, - сказала Вальтраута, входя в комнату. - Валькирии умеют ценить упорство в достижении цели. Тебе следовало родиться одной из нас.
Женщина-призрак обернулась – взгляд ее был ледяным, как и у всех представителей ее рода, что стали жертвами проклятия… Как у всех предков Гван-Ло, чьи портреты еще недавно висели в залах дворца Бассании, а теперь перекочевали в музей.
- Спасибо, Вальтраута, - улыбка Замари была такой же холодной. – Для меня большая честь слышать подобные слова.

Ма-Рейя гадала, сколько еще придется ехать до Змеиной горы. Провизией они запаслись – но девочке не терпелось добраться до места назначения, чтобы поскорее найти волшебные талисманы и освободить свой род. Вдруг до ее слуха донеслась мелодия, словно невидимый музыкант играл на флейте – совсем рядом. Однако, похоже, никто, кроме девочки, не слышал этой музыки. Почему-то вдруг очень захотелось закрыть глаза…

Она видела мальчика лет десяти, который лежал в постели – с холодным компрессом на лбу. Видела его отца, который с беспокойством смотрел на ребенка.
- Так рано… - прошептал мужчина. – У меня проявился дар, когда мне было пятнадцать лет – но десять… Я никогда не мог бы подумать, что моего сына придется инициировать в таком возрасте. Что за судьба тебя ждет, малыш Гван-Ло? Ты слишком юн, чтобы владеть таким даром – но ведь на деле это он владеет тобой. Решено – я инициирую тебя сегодня. Только для того, чтобы ты не страдал больше.
До того Ма-Рейе казалось, что мальчик без сознания – но вот он протянул руку, вложив свою ладошку в руку отца.
Алтарь в Запретной комнате фамильного особняка одним своим видом наводил страх – хотя никаких зловещих узоров на нем не было. Не было и росписи на стенах, никаких змей, ядовитых насекомых и прочей атрибутики древних религий. Но почему-то Ма-Рейе очень хотелось зажмуриться.
Положив на алтарь мальчика, отец прошептал заклинание, слов которого Ма-Рейя не смогла расслышать. Когда юный Гван-Ло (а это был именно он!) смог подняться и отбросить ставший ненужным компресс, отец обнял своего сына, едва не плача.
- Теперь все будет хорошо, мой мальчик… Все будет хорошо…
Но ничего хорошего не было. Очень скоро Гван-Ло пришлось осваивать свой дар, подчиняя себе других людей – всегда родственников, поскольку семейное табу запрещало посвящать в тайну гипнотического дара посторонних. Поначалу старшие сами поддавались, чтобы облегчить мальчику задачу. Потом поддаваться было уже не нужно – сила юного наследника росла с каждым днем. Упражнения, которые сначала казались Гван-Ло противными до дурноты, постепенно стали доставлять ему удовольствие. А вот занятия, любимые им прежде, перестали вызывать интерес. В комнате наследника рода так и пылилась недостроенная и забытая модель парусника…
Потом Гван-Ло понял, что одарен сильнее, чем кто-либо из его родных. Понял, что он – Избранник. А потому не обязан соблюдать заветы предков.
Он начал гипнотизировать других людей, внушая им свою волю, чтобы те служили его целям. Его стали уважать многие, в чьих руках была реальная власть… А потом властью стал он сам, а родителей больше не было на свете. Зато были его соплеменники, которых можно было бы обучить искусству гипноза, и соседний народ – арзаки, чьи таланты пропадали зря, не принося пользы его расе.
Следя за этими странными видениями, Ма-Рейя слышала голос отца, который произносил одну и ту же фразу – с одинаковыми интервалами, как заведенная шарманка. Вот только Ма-Рейе эта шарманка больше напоминала биение чьего-то сердца. И наконец она смогла разобрать слова: «Я человек или нет?» И эхо, повторяющее слово «нет».
- Ма-Рейя, очнись! – другой голос, очень знакомый, звал ее.
- Ильсор? – девочка бросилась на шею старому другу, снова принявшему человеческий облик.
- Геркулес весь извелся, - признался Баан-Ну. – Ты была без сознания несколько часов, и мы не могли привести тебя в чувство. Кстати, познакомься – это Ахмед, сын Ульмана. Оказывается, он шел за нами с самого начала – и поспешил тебе на помощь сразу же, как ты потеряла сознание. Хан научил его кое-каким приемам – но даже ему с трудом удалось тебя вернуть.
- Со мной не могло ничего случиться, - отвечала Ма-Рейя. – Во мне сила феи. Но все равно спасибо, Ахмед. И я рада с тобой познакомиться.
- Кстати, мы почти пришли, - объявил Геркулес.

Первые помощники

Необычная компания двигалась по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом. Впереди двигался страж, за ним следовали два библиотекаря - чёрный и обыкновенный. За библиотекарями шли два механических спелезавра, на одном из которых сидел высокий мальчик, на другом - девочка, несколько уступавшая мальчику в росте. Справа от ребят шли беллиорец, менвит и арзак. Следом шли разноцветная женщина-пугало и железный мальчик. Замыкали шествие львица и чёрный.
Геркулес успевал не только всматриваться в дорогу, но и смотреть по сторонам. Бурбон не соврал - Геркулес много раз видел во сне дорогу к Змеиной горе и знал, куда идти. Попутно он прислушивался к разговору Лоскутушки и Маралена.
- Учти, Марален, - сказала Лоскутушка. - Если возникнет непростая ситуация, надо будет хорошенько подумать. Действовать наобум не всегда безопасно.
- Но долгие раздумья могут только усугубить ситуацию, - возразил Марален. - Нередко нужно следовать тому, что говорит сердце.
- Но дурак не поймёт, что подсказывает сердце.
- А если прислушаться внимательно, легко поймёшь, что нужно делать.
- Да ладно вам спорить, - усмехнулся Геркулес. - Вы напоминаете мне Страшилу и Железного Дровосека с их любимым спором, что лучше - мозги или сердце. Да что напоминаете - вы сейчас вообще на них похожи.
Марален и действительно был похож на маленького Железного Дровосека - перед выходом он выбрал в оружейной радужного дворца обоюдоострую секиру. Лоскутушка, которая была набита соломой, с трудом двигалась самостоятельно, поэтому она тоже побывала в оружейной и выбрала в качестве трости крепкое копьё.
- Да, - покачал головой Ильсор. - Всё как в те времена, когда Элли впервые оказалась в Волшебной стране.
- Надеюсь, нам не попадётся поле усыпительных маков, - сказал Баан-Ну. - Боюсь даже представить, как мы будем выносить с него Геракла и Джоксера. Они такие тяжёлые, что даже мне трудновато будет вынести каждого из них за пределы поля.
- Согласен, трудновато будет, - согласился Ильсор. - Но может быть, что нам помогут. Если ты помнишь, Илраниана рассказывала, что вынести Шалиндраха с поля усыпительных маков помогла королева полевых мышей Рамина - не менее могущественная фея, чем Стелла.
- Это я помню, - ответил Баан-Ну. - Однако Ниа, если ты не забыл, - тоже фея. Фея Природы. Разве ты никогда не задумывался, почему она ещё в детстве была превосходным биологом да ещё понимала язык животных?
- Задумывался, конечно. Меня ничуть не удивило, что она ещё до отлёта «Диавоны» внесла огромный вклад в возрождение Беллиоры.
- Да, на Беллиоре её имя не знает только ленивый. Иногда даже завидно становится.
- Но не тебе, - усмехнулся Ильсор. - Ты слишком сильно любишь мою сестру, чтобы завидовать ей.
- Да, мы стоим друг друга, - заметил Баан-Ну. - Если ты помнишь, Бурбон назвал нас братьями.
- Бурбону можно верить. Если бы он преследовал корыстную цель, он не стал бы контактировать с Алленом, а поискал бы другого медиума.
- Сдаётся мне, это не первый контакт Аллена с Бурбоном.
«И что могло связать Аллена и Бурбона в момент их первого контакта?» - покачала головой Ма-Рейя.
Между тем равнина плавно перешла в лес. Чем дальше компания углублялась в лес, тем гуще он становился. Баан-Ну и Ильсору это не нравилось.
Неожиданно Джоксер остановился - его левая рука провалилась в ямку. Это была не просто ямка - на дороге оказался след лапы, напоминавшей одновременно и медвежью, и собачью.
- Кто-то здесь, кроме нас, ходит, - сказал чёрный библиотекарь, пятясь назад. Все остальные тоже остановились.
- Это медвежьи собаки, - сказал Геркулес. - Их ещё называют медведевидными собаками и собакомедведями. Именно поэтому этот лес называется Собакомедвежьим.
- Но откуда на Рамерии взялись собакомедведи? - спросила Ма-Рейя. - Я читала, что эти звери водились в доисторические времена на Земле и Беллиоре, а потом вымерли.
- Вероятно, предки местных медвежьих собак давным-давно попали на Рамерию через пространственно-временной туннель, - предположил Ильсор. - Насколько я знаю, уже в те времена на Беллиоре и Земле были аномальные зоны.
- А как выглядят медвежьи собаки? - спросил Чингисхан.
- Они представляют собой нечто среднее между собакой и медведем, - ответил Геркулес. - Это не собаки и не медведи, но родственники и тех, и других.
- Может, нам удастся приручить двух-трёх медвежьих собак? - предположила Ма-Рейя. - Если эти звери - родственники собак, возможно, они станут нам верными помощниками.
- Как ты похожа на Лис-Сию, - сказал Ильсор. - В тебе живёт искренняя вера в лучшее.
- Но и от отца в тебе немало, - сказал Баан-Ну. - Я говорю не о проклятии, но о настойчивости и решительности.
«Нужно быть настороже», - решил Ахмед. Разумеется, он тоже знал о собакомедведях, и ему не хотелось, чтобы с его друзьями что-то случилось.
Неожиданно из леса послышался рёв, похожий одновременно и на медвежий рык, и на собачий лай. Со всех сторон из-за деревьев вышли звери, похожие одновременно на собак и на медведей. С каждым шагом медвежьи собаки подходили всё ближе.
Львица, слегка отступившая назад, заметила, что Джоксер дрожит.
- Боишься? - спросила она. - Понимаю, жутковато.
- Надеюсь, мы избежим драки, - ответил Джоксер. - Печально признавать, но я жуткий трус. Правда, странно? Огромный зверь с мускулистым телом, мощные трёхпалые руки, острые клыки, жуткое лицо - и заячье сердце.
- Я тоже надеюсь, что мы избежим драки, - сказал Баан-Ну, держа наготове лучевой пистолет. - Совсем не хочется причинять вред этим зверям.
- Баан-Ну, ты говоришь, как Железный Дровосек, - заметил Ильсор. - Что с тобой происходит? Ты не заболел?
«Драки не будет, - сказал внезапно Ясон. - Собакомедведи не хотят драться. Разве вы не заметили? Зевс и Геракл спокойны. Это значит, что никакой опасности нет».
Слова чёрного подтвердил один из собакомедведей. Выйдя вперёд, он сказал:
- Не знаю, кто вы, но путь через Собакомедвежий лес опасен. Неспокойное время настало в Валкирихейме. С тех пор, как в наших краях объявился Тор-Лан, мы, медвежьи собаки, не знаем покоя. Если вы позволите, моя стая пойдёт с вами.
- Вот за что я люблю собак, - сказал Ахмед. - Прежде чем перегрызть врагу горло, они предложат выбрать себе казнь.
Усмехнувшись, Геркулес спросил:
- Ну что, папа? Возьмём с собой собакомедведей?
- Кто против? - спросил Баан-Ну. Ответа не последовало. - Единогласно.
- Ты, видимо, главный, - обратился Геркулес к собакомедведю. - Как тебя зовут?
- Острый Клык, - представился собакомедведь. - Вожак Острый Клык.
«Ясон, - обратился мысленно Баан-Ну к чёрному, - напомнишь мне, когда вернёмся домой, чтобы я поговорил с Ниа насчёт посещения Валкирихейма? Для неё как для биолога и Феи Природы будет интересно изучить местную флору и фауну».
«Разумеется, напомню, - ответил Ясон. - Если мы узнаем больше о местных растениях и животных, то будем знать, как им помогать. Быть может, и они нам помогут, если понадобится их помощь».
«Не забыть бы ещё медосмотр пройти, - обратился Баан-Ну уже к себе. - Слова Герка о нехватке витаминов запали мне в душу. Может, у меня в организме действительно не хватает каких-то витаминов?»

Во время вечернего привала, сделанного под большой сосной, Геркулес отвёл Ма-Рейю в сторону.
- Пора нам решить один вопрос, - сказал он. - Ты заметила, что в последнее время мы с тобой слишком заботимся друг о друге?
- Заметила, - ответила Ма-Рейя. - Ты думаешь...
- Уверен. Ошибки быть не может.
- Но в нашем возрасте... Это удивительно.
- А чего удивляться? Мои родители полюбили друг друга в раннем детстве. Так почему это не может произойти в нашем возрасте?
- Но мой отец тиранил народ твоей матери и пытался захватить Землю, за что получил условный срок.
- Не имеет значения. Ты забыла? Арвиты умеют прощать, ведь они наполовину арзаки.
Ма-Рейя усмехнулась.
- Разве я когда-нибудь забывала, что ты арвит? Неужели для тебя действительно не имеет значения прошлое отца?
- Какая разница, что сделал твой отец? Я давно его простил. Дети не в ответе за своих родителей. И потом, кто из нас не совершает ошибки? Я уверен, родители не будут против - что мои, что твои.

Новые питомцы

Ночь. Спящую арзачку разбудил скрип половиц. Открыв глаза, она увидела в комнате незнакомую женщину. Женщина подошла к кровати и наклонилась. Арзачка хотела остановить её, но к своему ужасу поняла, что не может пошевелиться и говорить. Незнакомка осторожно сдвинула в сторону ночную рубашку, скрывавшую круглый живот арзачки, и начала делать какие-то жесты руками. Внезапно арзачка почувствовала, что её живот начал сжиматься. Всё, что она могла делать, это беспомощно наблюдать за происходящим. Она видела, как её живот вздымается и резко опускается, словно из него выпустили воздух. От этого ощущения сжимания становились ещё сильнее. Она видела, как упирается её ребёнок, словно не хочет, чтобы его вытесняли из материнского чрева. В какой-то момент круглый живот арзачки внезапно стал плоским - ребёнок исчез.

В этот момент Илраниана проснулась. Это был всего лишь кошмар. Всего лишь дурной сон. Однако подобный сон снился ей не первый раз с тех пор, как муж, брат, сын и племянники отправились в Валкирихейм. За окном было уже утро, и Илраниана отправилась на кухню, чтобы приготовить завтрак.
Когда на кухне появилась Гелли, она застала золовку за приготовлением завтрака. Её насторожил хмурый вид Илранианы.
- Опять тот же кошмар снился? - спросила Гелли.
- Опять, - подтвердила Илраниана. - Я даже не знаю, когда он перестанет мне сниться. Может, стоило сказать Баан-Ну, что я беременна?
- Шутишь? - усмехнулась Гелли, тоже принявшись за готовку. - Если бы ты ему рассказала о своей беременности, он бы начал разрываться между тобой и Геркулесом. Вот почему я не сказала Ильсору о своей беременности? По той же самой причине - чтобы он не разрывался между мной и близнецами. Вот вернутся наши путешественники, тогда им всё и расскажем. Тебе же нужно меньше волноваться. Все твои кошмары из-за того, что ты сильно переживаешь за ребёнка, которого носишь под сердцем. Это я тебе как врач говорю.
- Кстати, Гелли, - спросила Илраниана, - ты заметила, что происходит между Геркулесом и Ма-Рейей?
- Заметила, - ответила Гелли. - Ты думаешь, они...
- Сомнений быть не может. Почему это не может произойти в их возрасте? Вспомни, ведь мы с Баан-Ну полюбили друг друга в раннем детстве.
- Тут ты права. Может, любовь Геркулеса и Ма-Рейи и дальнейшая помолвка - это и есть те деяния, которые должны помирить Арзаана и Менвиана?
- Не исключено, что именно так. - Посмотрев в окно, Илраниана увидела племянницу с коробкой в руках. - А куда это Кариена так рано бегала? И что это у неё за коробка?
- Не знаю, - пожала плечами Гелли. - Может, куклы какие-нибудь? Я не удивлюсь, если Ма-Рейя привезёт из Валкирихейма для матери в качестве сувенира куклу.
- Знаешь, я иногда удивляюсь людям, которые не хотят общаться с Лис-Сией. Ну что плохого в том, чтобы поговорить о куклах, траве, звёздах? У меня, например, в детстве после побега мало времени оставалось для кукол - я неделями, если не месяцами находилась в том или ином уголке Беллиоры, проводя наблюдения за животными и изучая растения. Если бы не миникомпьютер Одиссей, изучение флоры и фауны Беллиоры затянулось бы на годы.
- По крайней мере, у тебя было время на то, чтобы поиграть с куклами, - заметила Гелли. - Лис-Сии не так повезло, как тебе. У тебя приёмная мама - фея, беллиорский покровитель - глава миротворческого ордена, лучшие друзья - умный соломенный человек, добрый железный человек, лев с храбрым сердцем, опытный сталкер, мудрый маг и неисправимый балагур. Даже я иногда тебе по белому завидую.
- Надеюсь, Ульману удастся попасть в Валкирихейм, - вздохнула Илраниана. - Нет, я не сомневаюсь ни в Баан-Ну, ни в Ильсоре, ни в Кау-Руке, ни в наших детях, ни в Ахмеде, но сама понимаешь. У Ульмана больше опыта, чем у Ахмеда. Всё-таки Ульман - сталкер и много лет сражался в туннелях метро с упырями и прочими хищниками. Для меня Ульман больше, чем друг. Фактически он мне второй отец, так же как Стелла - вторая мать. Я, может, не потеряла оптимистичного расположения духа только потому, что Ульман и Стелла были рядом.
- Я знаю, - ответила Гелли. Она знала, что сталкерами до установления контакта людей Беллиоры с чёрными звались люди, покидавшие метро в поисках чего-либо ценного. Теперь же сталкерами зовутся беллиорские проводники, способные отыскать наиболее безопасную дорогу. - Я тоже надеюсь, что Ульману удастся попасть в Валкирихейм. Я тоже не сомневаюсь в Ахмеде, но у него мало сталкерского опыта. Только бы Ульман сумел попасть в Валкирихейм и помочь нашим родным и друзьям в трудную минуту. Мне кажется, у него есть личные мотивы сражаться с Тор-Ланом.
- Ты что, Гелли, забыла? - Илраниана посмотрела на невестку. - Из-за Тор-Лана Ахмед чуть не лишился матери. Ульман поклялся, что за издевательства над своей женой не даст Тор-Лану спуску, пока тот не предстанет перед судом Космического Альянса. Тор-Лан уже давно нарвался на высшую меру наказания.
Высшей мерой наказания в Космическом Альянсе является так называемая казнь чёрных. Она заключается в том, что чёрные на определённый срок вызывают у осуждённого панический страх, снять который может только чёрный. Самый долгий срок, на который может быть применена казнь чёрных - неделя.
- Согласна, - сказала Гелли. - Скорей бы настал тот день, когда Тор-Лан предстанет перед судом Космического Альянса.
- Что разболтались, как стрекотушки? - спросила незаметно вошедшая на кухню Кариена.
Стрекотушками звались птеродактили, произошедшие от сорок и ворон. Во время наблюдений за животными Беллиоры, Илраниана обратила внимание, что в некоторых случаях какой-то представитель фауны планеты произошёл от двух разных видов животных. Стрекотушки получили своё название именно за то, что безостановочно, словно сороки, издавали каркающие звуки. Стрекотушки были одним из тех видов птеродактилей, которые могли подражать человеческой речи.
- А что в твоей коробке? - поинтересовалась Гелли.
Ничего не ответив, Кариена поставила коробку на пол и открыла. Из коробки на Илраниану и Гелли смотрели восемь котят: чёрный, рыжий, белый, серый, трёхцветный, белый с чёрным, белый с рыжим и черепаховый.
- Где ты их нашла? - спросила Гелли.
- Я пошла к ближайшей реке, - ответила Кариена. - Хотела тебе и тётушке Илраниане ирисов нарвать - и случайно увидела на берегу эту коробку. А в ней эти милые котята. Тот, кто хотел от них избавиться, - очень плохой человек.
- Это верно, - согласилась Илраниана. - Гелли, может, оставим себе котят?
- А мы сумеем их прокормить? - спросила Гелли.
- Конечно, - ответила Илраниана. - Тем более, мы ведь в особняке живём. И потом, посмотри. Тут восемь котят, так же как наших детей вместе с теми, которых мы носим под сердцем. Ильсор, Баан-Ну и Кау-Рук благодаря мне научились менять облик и, последовав за Геркулесом и его спутниками, обернулись котами. Эти котята предназначены нашим детям.
- Не стану спорить, - вздохнула Гелли.
- А Пье-Тер? - спросила Кариена. - Он разве без котёнка останется?
- Для него тоже найдётся котёнок, - успокоила племянницу Илраниана. - Интуиция мне подсказывает, что котёнок для Пье-Тера найдётся очень скоро.

Когда на Беллиоре наступило утро, Мон-Со заглянул на кухню и застал там жену.
- Наконец-то проснулся, - сказала Адель. - Как ты после минувшего?
- Намного лучше, - ответил Мон-Со. - Однако слова чёрного библиотекаря не выходят из головы. Что сейчас с Замари?
- Думаю, после завтрака надо посетить базу Боевых Птеродактилей. Отец звонил. Урфин Джюс в гости приехал. У него всегда свежие новости с других планет. Уж не знаю, откуда он их добывает.
- Ты говоришь так, словно сразу не пойдёшь и жалеешь об этом.
- Да, Мон-Со, я не могу сразу пойти на базу. Мне нужно сходить к врачу. В последнее время меня часто подташнивает.
Мон-Со усмехнулся и обнял жену.
- Если твои подозрения правдивы, - сказал он, - то это замечательно.