Отпусти народ мой, миди по ТЗЗ

[Gabrielle Delacour]

Название: «Свобода? Свобода?» Драма в двух частях с интермедией. Часть первая: «Отпусти народ мой».

Автор: Гамма
Размер: большой! Первая часть - миди, 12 тыс. слов
Канон: ТЗЗ
Персонажи: Кау-Рук, Ильсор, арзачка Гелли, Ментахо, Фред Каннинг, арзачка Морни
Категория: джен (в перспективе возможно другое)
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: у авторов сложился большой и сложный хедканон по поводу культуры, языка и образа жизни арзаков и менвитов. Он точно не совпадает с вашим, но совершенно не претендует на то, чтобы его заменить. Наслаждайтесь альтернативным (очень альтернативным) взглядом на Рамерию и ее жителей.
Краткое содержание: что на самом деле происходило на "Диавоне" и в Ранавире в напряженные дни строительства водопровода для усыпительной воды.
Примечание: Гелли и Морни по сути - встроенные ОЖП.


* * *

Ильсор опустил глаза. Фред не мог отделаться от ощущения, что его дурачат, что перед ним не инопланетянин, а странно одетый и сильно недокормленный латинос — нелегал из Мексики или с Кубы. Кожа… да мало ли луна играет... А акцент и вовсе на китайский похож.

— Гасыбадин Кан-Нинг… — сначала Фред сопротивлялся и просил Ильсора называть его по имени, но лучшим, что тот мог выговорить, было «Хуырэд», а в «Хуырэде» Фред себя узнавать отказывался. Сошлись на фамилии, которую Ильсор выговаривал на свой лад.
— Гасыбадин Кан-Нинг, я понимать, сито вода... уссибительни вода нет, тогда бомба на «Диавона»... — он изобразил руками взрыв. — Так?
— Ну… да. — Фред засомневался, стоит ли давать арзаку такое сложное поручение. — Если воду вовремя не подведем или если она не сработает, ты взорвешь бомбу. Справишься?

Ильсор снова замолчал. Потом быстро начертил на земле точку и окружность вокруг нее.
— Бомба, — ткнул он в точку. Потом провел линию от центра до окружности. — Сиколько?
Радиус взрыва, — догадался Фред.
— Около километра. Это... — он показал руками метр. — Тысяча раз так. Десять десять десять, понял?
Ильсор вынул из кармана приборчик, приложил к одной ладони Фреда. Красный лучик заплясал на второй. Арзак глянул на высветившиеся значки и кивнул.
— Земля... нет-нет, гирядзь. Гирядзь возидук. Да?
Фред непонимающе развел руками. Ильсор вздохнул.
— Бомба... бум. Возидук... — он помахал руками вокруг себя. — Гирядзь возидук. Все болеть. Да?
Черт, — Фред хлопнул себя по лбу. Радиация. Он спрашивает про радиацию. Вот тебе, Фредди, и неграмотный латинос.
— Нет. Радиации не будет. Воздух чистый, никто не заболеет.
— «Диавона»... — Ильсор нахмурился и по слогам выговорил: — визоривесси. Менвиты — визоривесси. Где арзаки?
— Ну... — Фред пожал плечами. — Здесь, в... Гудвинии. Вас здесь с радостью примут как дорогих гостей.
— А... — Ильсор задумался, потом нарисовал довольно точное изображение Земли из космоса. — Другой месыто? Больссой дом, больссой лодка, больссой все. Да?
Рядом с Землей появились изображения небоскребов, океанских лайнеров, завода с дымящими трубами, железной дороги с бегущим по ней поездом. Все в странном ракурсе: сверху. Ничего себе у них аэрофотосъемка, — подумал Фред. — Столько с орбиты углядеть...
— Нет, — покачал он головой. — Нельзя. Там... плохие люди. Гудвиния защищена от Большого мира.

Ильсор быстро нарисовал кольцо гор и точки по периметру. Камни Гингемы. Фред кивнул.
— Ты, — сказал Ильсор. — Больссой. Былохой?
Фред посмотрел на часы. Разговор затягивался.
— Таких, как я, мало. Плохих много. Так ты взорвешь бомбу?
Ильсор достал из кармана что-то, что Фред принял за бумажник. «Бумажник» оказался прибором с маленьким экранчиком. На экранчике точки медленно собрались в лицо молодой женщины.
— Элли, — сказал Ильсор, и Фред вздрогнул. — Эльнир. Сестыра. Рамерия. «Диавона» бум — и... — он очень по-человечески закусил губу.
— Я... бонимал. Я визоривесси бомба. Давай.
И он протянул руку.

* * *

Кау-Рук открыл глаза и потянулся за бластером за несколько пульсов до того, как дверь офицерского отсека бесшумно отъехала в сторону. Ординарец генерала. Всего лишь. Всего лишь? Он подобрался, направив ствол под крышкой спальной капсулы на выхваченный дежурной лампой силуэт.
— Мой полковник!
Что-то новенькое.
— Чего тебе, юнит?
— Важная информация.
— Для меня? Не для генерала?
Кау-Рук прищурился. Ильсор. Нянька Баан-Ну и по совместительству главный техник экспедиции и генеральный конструктор «Диавоны». Тихий, послушный умница. В тихом космосе пульсары водятся...
Ильсор присел у стены, скрестив ноги. Кау-Рук изумленно услышал тихий смешок.
— Вы, мой полковник, по крайней мере, выслушаете меня, прежде чем загипнотизировать и послать за лимонадом.
Кау-Рук расхохотался — вышло немного деланно — и перевернулся на бок.
— Я всегда говорил, что вы знаете о гипнозе, а Баан-Ну идиот. Кто еще знает?
Арзак отрицательно дернул подбородком.
— Не сейчас, полковник. Беллиорцы хотят взорвать «Диавону».

Кау-Рук резким движением откинул крышку и вскочил. Капсула заурчала, включая самоочищение.
— Когда?
Ильсор вспыхнул как подросток и отвернулся. Кау-Рук пожал плечами, натянул форменное белье и комбинезон. Привычка арзаков пугаться любого проявления телесности, известная ему еще по переводной прозе, раздражала своей иррациональностью. Зачем гипноз, если его так просто ввести в ступор?
— Рассказывайте, — велел он.

Ильсор зыркнул исподлобья и уставился на сцепленные руки.
— Со мной... связались представители местных.
— Это я уже понял. И?
— Передали бомбу для установки на корабле. Радиус взрыва — около трех кварангов.
— И вы ее установили? — дернул бровью Кау-Рук.

Ильсор поморщился.
— Установил муляж на случай слежки. Там... ничего сложного. Примитивный кусок пластита с электрическим взрывателем. Даже не дистанционным, к счастью.

Кау-Рук ругнулся на бдительных часовых, охраняющих корабль. Если любой арзак может вот так установить на корабле бомбу...

— То есть, взорвать ее должны будете тоже вы?
— Да, по сигналу. Если... — он замялся.
— Если что?
— Как я понял, бомба — это их план «оан».
— А в чем состоит план «лиот»?
— Усыпить экипаж... менвитскую часть экипажа. Насколько я понял, они хотят отравить колодец, но не уверены в успехе. Подвести трубы с какой-то сон-водой. Мен-Тао называл ее именно так.
— Мен-Тао? Он их агент?
— Как я понял, с ним вышли на связь, когда узнали о пленении. Он переводил мне письменную инструкцию — как мог.
— Запись в анализаторе потерли? — резко спросил Кау-Рук.
Ильсор покачал головой.
— Мы говорили без лингвоанализатора, мой полковник. В лесу. Я хотел убедиться, что нас не прослушивают. Он говорил «сон-вода» и стучал себя по голове. Кажется, он ее пил.
— Ясно... — Кау-Рук вздохнул и глянул на часы. С надира прошла почти чаша, до вахты оставалось пять без малого. — Нужно расспросить его как следует. Он будет говорить с менвитом? Кстати... С чего вы решили прийти ко мне?

Арзак поджал губы.
— У вас есть причина мне... нам помогать. Насколько мне известно, генерал настроен против вас. На Рамерии вас ждет трибунал и камень. А нам... если мы выживем и спасем корабль, будет нужен астронавигатор. Это взаимовыгодное сотрудничество, мой полковник.

Кау-Рук покачал головой.
— Я помогу вам. Но на своих условиях. Сейчас у нас общая цель: вернуться домой. Баан-Ну безумец, Мон-Со упертый болван — значит, давайте считать, что экспедицию явочным порядком возглавляю я, и я объявляю эвакуацию. Мы что-нибудь придумаем с беллиорцами, я доведу корабль до Рамерии и дам вам возможность скрыться. Прочее меня не волнует, поняли?

— Устраивает, — кивнул Ильсор.

— Ну что ж... — Кау-Рук встал. — Тогда идемте.
— Куда?
— К Мен-Тао.
— Сейчас?
— А когда? Днем, когда вы будете вытирать задницу Баан-Ну, меня ушлют ловить очередного языка, а Мен-Тао будет плести генералу очередную байку согласно методичке от командования? Я заступаю на вахту в четвертую кварту, у нас не так много времени.

* * *

Прежде чем Ильсор разбудил и успокоил всполошенных стариков, Кау-Рук метнулся к лингвоанализатору и отключил запись. Оставалось надеяться, что Мен-Тао действительно агент и не будет болтать, а его жену допросить не догадаются.

В тесной комнатке было не повернуться. Он присел на кровать, которая осталась от Уродинки.

Кау-Рук по-прежнему отказывался считать Уродинку своим проколом. Баан-Ну приказал взять нового языка — он взял. Странное лицо и странная одежда — так помилуйте, мой генерал: другой регион. Возможно, другая раса. Гипотезу, что Уродинка была не умственно отсталой, а ребенком более рослого народа, генерал с негодованием отвергал. Впрочем, после операции «Страх» Кау-Рук и сам засомневался: куда ни глянь, постройки были мелкие, а жители — еще ниже Мен-Тао.

— Штурман Кау-Рук хочет с вами поговорить, — сказал Ильсор. — Он не враг ни арзакам, ни беллиорцам, на Рамерии его ждет тюрьма, если он не присоединится к нам.
Хитрец... Кау-Рук вежливо улыбнулся ткачу. Ни арзакам, ни беллиорцам. «За нас», значит.

Мен-Тао, успевший натянуть штаны и усесться на кровати, уставился в пол.
— Что угодно мыйпалконику? — спросил он по-менвитски. «Мой полковник» он выговаривал в одно слово: видимо, при составлении словаря анализатор пометил обращение как одну единицу.
— Если не хотите смотреть в глаза, смотрите на нос или на ухо, — хмыкнул Кау-Рук. — Не так заметно, а я ваш взгляд поймать не смогу. Но я не буду вас гипнотизировать, господин Мен-Тао... Э, не буду приказывать глазами — пояснил он, когда анализатор споткнулся на незнакомом слове. — Все по-честному.
Мен-Тао зыркнул исподлобья и ухмыльнулся:
— То-то, я смотрю, у вас вруны днем открыто ходят, а честные по ночам тишком шастают.

Машина проглотила половину невнесенных в словарь слов, но смысл был понятен. Кау-Рук вздохнул.
— Послушайте. Не знаю, что рассказывают вам ваши союзники, Мен-Тао. Вы слышали, что господин Кан-Нинг намерен взорвать наш корабль?
— Визоривесси, — добавил Ильсор по-беллиорски, когда машина пискнула. — Огонь, сильный удар, все вокруг горит и разрывается на части.
— Ну, — выдал Мен-Тао свое фирменное непереводимое словечко.
— Вы плохо себе представляете последствия, я полагаю. В вашем запове... в вашей стране нет такого оружия.
— Я знаю, что такое взрыв, мыйпалконик. Горный газ... — машина пискнула, и Мен-Тао пощелкал пальцами. — Прозрачный как воздух, не пахнет, но если поджечь, взорвется и обвалит стены пещеры. Длинной пещеры, где добывают черный камень, который горит.
— Штрек, — кивнул Кау-Рук. — У вас добывают... камни и металл под землей?
— Ну.
— Тогда представьте, что взрыв будет сильнее, чем под землей. Он уничтожит корабль, уничтожит Ранавир... дворец Гуррикау. И все вокруг. Где-то на три тысячи ваших шагов вокруг корабля.
Мен-Тао впервые поднял на него глаза.
— Да, — кивнул Кау-Рук. — Вы с женой можете не успеть убежать и погибнете. Арзаки тоже. Вы замечали, что здесь больше нет ни птиц, ни зверей? Их предупредили, они убежали.
Тихо охнула Эль-Вин. Мен-Тао крепко обнял жену одной рукой.
— Почему я должен вам верить? — проговорил он, но Кау-Рук почувствовал, что защита дрогнула.
— Это правда, — вступил Ильсор. — Мне передали бомбу... маленькое устройство для взрыва, — и приказали закрепить ее на корабле и взорвать, когда прикажут. Я могу отказаться, но... Тогда бомбу взорвут маленькие человечки, маленькие зверьки или еще кто-нибудь, а меня просто не предупредят о времени взрыва. Но взрыв можно предотвратить, Мен-Тао. И для этого нам нужна ваша помощь.

Мен-Тао долго молчал, обнимая жену.
— Что вам нужно? — наконец спросил он.


— Нам нужно спокойно улететь отсюда, — Кау-Рук решил быть откровенным. — Мы думали, что у вас здесь никто не живет — и мы сможем прилететь сюда и поселиться. Привезти других.
— Расширить владения, — кивнул Мен-Тао.
— У вас неплохой словарный запас для ткача. Так вот. Когда мы увидели, что здесь живут люди, нужно было сразу улетать. Генерал решил воевать. Это было ошибкой. Я хочу ее исправить. Я не хочу воевать, я хочу остаться в живых и улететь. Вас это тоже устроит, правда?
Мен-Тао кивнул.
— Отлично. Ильсор говорил, что вы знаете о сон-воде, которую ваши друзья хотят подвести к колодцу.
— Да.
— Если у них не получится или она не подействует, будет взрыв. Это понятно?
— Да.
— Расскажите о сон-воде, господин Мен-Тао. Что это такое? Как она действует?

Мен-Тао пожевал губами, подбирая слова.
— Это наша вода, подземная.
— Ваша?
— Ну, ее мы нашли. Подземные ру... которые камни и металлы добывают.
— Шахтеры?
— Ну да. Подземные шахтеры. Мы... долго жили под землей. Снаружи только последние двенадцать лет.

Кау-Рук хмыкнул.
— Кобольды. Ильсор, я правильно понимаю, что господин Мен-Тао утверждает, что он кобольд?
— Что такое «кобольд»? — переспросил Мен-Тао.
— Это... у нас рассказывают сказки о человечках, которые живут под землей и добывают золото и самоцветы.

Мен-Тао покачал головой.
— Мы не всегда жили под землей. Хроники говорят, что нашего первого короля изгнал под землю отец много веков назад. Здесь... очень большие пещеры. Там красиво и светло.
— И сон-вода...
— Мы ею испокон веков пользовались. Ну, испокон не испокон, а хроники говорят, что семьсот лет с лишним...

Ильсор тревожно взглянул на часы и за окно. Мен-Тао энергично кивнул.
— На вид и на вкус — обычная вода. Ну, если присмотреться, то пузырьки и синевой отливает. Если выпьешь — надолго заснешь.
— На сколько? На день, два?
— Да можно и на год — сколько выпить. По полгода люди точно спали.

Анабиоз? Кома? Без последствий? Ведь не ставили же им тут капельницы...

— А как за ними ухаживали, пока они спали? — Ильсора явно заинтересовал тот же вопрос.
— Да никак. На полку клали, потом, как просыпаться пора, приносили обратно. — Мен-Тао нахмурился. — У нас... ходили страшные истории, как спящих съедали мыши... мелкие зверьки — а они не просыпались.
— И... потом просыпаешься без вреда? — уточнил Кау-Рук, косясь на Эль-Вин, которая на словах про грызунов вздрогнула и плотнее закуталась в одеяло.
— Это как сказать... После нее, после сон-воды, просыпаешься как младенец. Память чистая, себя не помнишь. Потом учишься быстро, да только память о прошлом — как ламарга проглотила.
Мен-Тао явно использовал свое присловье, которое анализатор заменил менвитским.
— Насколько ничего?
— Говорю же, как младенец. Ходить и говорить заново учишься.

— Постойте... — Кау-Рук помотал головой. — Опять сказки рассказываете? Если вода отнимает память, то как вы можете помнить, что вы ее пили?
— А я не помню, — усмехнулся Мен-Тао. — Никто не помнит, я спрашивал. Я просто знаю. Догадался.

Ильсор подался вперед, расширив глаза.
— Вас... нарочно лишали памяти?

— У нас, мыйпалконик, были короли. Семь королей. В хрониках записано. Правили по очереди: шесть спят, один правит. Потом — раз! — ни одного не стало. Куда делись? Я своего прошлого не помню: ни детства, ни юности. А как меня ткать учили, я помню. А Барбедо — готовить. А Эльяно — кузнечному делу, он здоровый лоб... С чего бы вдруг стольким мастерам память отшибло? Случайно воды нахлебались? Ткач, повар и кузнец? Я потом в Изумрудный город ходил, к Правителю. В библиотеку. Гномьи хроники читал. Они мне даже имя новое не придумали. Ментахо Второй, Зеленый король Подземной страны. Ну... а что. Могли бы не ткачом сделать, а побираться отправить. Или дороги мостить на старости лет. А так — ткач, не самая плохая судьба. Жену вот не отняли, детей оставили — тоже дело.

Ильсор и Кау-Рук переглянулись.
— То есть... если эта ваша сон-вода сработает как надо, то менвитов ждет не просто сон, а потеря памяти и новая личность… Мне интересно, они не думали, что вода может не сработать? Или сработать, но не так, как ожидается? Убить. Или вызвать понос. Или приступ неконтролируемой агрессии.
— И если вы не заснете вовремя, будет взрыв? — переспросил Мен-Тао.
Кау-Рука осенило.
— Мен-Тао, вы гений! Они успокоятся, если менвиты заснут. Значит, менвиты должны заснуть. Ильсор, вы все знаете и везде шныряете. На «Диавоне» хватит снотворного?
— После набега грызунов — определенно нет, — развел руками Ильсор.

— С вашего позволения, господа, — незаметная старушка Эль-Вин встала, и накинутое на плечи одеяло напомнило Кау-Руку королевскую мантию. — Верхние готовят сонное зелье из цветов мака. Их непросто собрать, но я верю в ваш ум.
Верхние — это наземные жители для подземных, сообразил Кау-Рук. Так ли вы ничего не помните, ваши величества?
— Как выглядят цветы мака? — спросил он. — И где их собирают?
— Это крупные красные цветы, — пояснил Мен-Тао. — Их много на севере, за рекой. Очень много. Поле.

Кау-Рук напряг память. Красное пятно за рекой привлекло его внимание во время операции «Страх». Птицы огибали поле, отклоняясь от прямой.
— Над ним не летают птицы, верно?
— Да. Маки усыпляют даже запахом, там нельзя долго находиться.
— Респираторы, — проговорил Ильсор. Кау-Рук кивнул.
— А потом? Сок выжимать?
— Я химик, — Ильсор потеребил в руках блокнот, но включать не стал. — С простой вытяжкой справлюсь.
— Разве не инженер? — удивился Кау-Рук.
— Инженер тоже. Мы наденем специальные маски, они защитят нас от запаха, — обернулся он к беллиорцам. — Нужно только раздобыть секаторы... Инструменты, чтобы срезать цветы.
— У нас в сарае вы найдете косы и серпы, — Эль-Вин точным движением карандаша нарисовала инструменты, сходные с рамерийскими. — Но будьте осторожны: о маковом поле ходят очень дурные слухи.

Кау-Рук молча поцеловал ей руку.

* * *

Коса смахивала на детскую. Серпы тоже.
— Скажите-ка мне, господин Сциарди, как заговорщик заговорщику, — задумчиво протянул Кау-Рук. — Вы косить умеете?
Чтобы узнать фамилию генеральского ординарца, пришлось забраться в корабельный реестр — помог доступ замкомандира. После ночных событий тыкать было неловко.
Ильсор от звука своей фамилии вздрогнул и нахмурился.
— Я... кажется, видел, как это делается. В детстве... Но самому не приходилось. А вы?
— Только правым глазом.
— Значит, серпы, — Ильсор взвесил в руке серп с зеленой ручкой. — Этот мне даже по руке.
— Тогда вам косить, а мне — собирать.

Серпы заняли место рядом с герметичными мешками, и вертолет — спасибо, Мен-Тао, что живешь на отшибе, — почти бесшумно взмыл в ночное небо.

Кау-Рук любил летать. Тяжелая машина, послушная движениям рычага, успокаивала. Давала чувство уверенности и контроля. К тому же обычно в кабине рядом никто не сидел и не давил на мозги. Можно было побыть собой. Не в этот раз, правда: на штурманском месте сидел Ильсор — молчал, отвернувшись к окну.

Впереди заблестела река. Под стрекот винтов Кау-Руку вспомнились глупые строчки из курсантской юности:

На покосе сон-травы
Ранвиши скакали.
Лишь по храпу их потом
В поле отыскали.

Ильсор дернулся.
— Что вы поете? — напряженно спросил он.
— Ну... старая песенка, из училища еще. Мне показалось, она в тему. Нарушает серьезность момента? Я перестану, если она вас раздражает.
— Нет... — Ильсор сгорбился в кресле и отвернулся. — Я... не понимаю, что вы поете. Смутно помню мелодию, но не понимаю слов.
Кау-Рук нахмурился.
— Это просто дурацкая...
Он осекся. Небо и скалы, ну да. Это была арзакская группа, он фанател по ней в училище. Выучил несколько песен наизусть. Ребята брали народные потешки и смешно аранжировали под «драйв» — по «драйву» сходили с ума в тридцатые годы правления Мор-Гау...
— Мой полковник, — севшим голосом выговорил Ильсор. — Вы знаете арзакский?
Смущение Кау-Рук испытывал довольно редко и отстраненно удивился, что оно подступило именно сейчас.
— Я... Совсем немного. Могу проспрягать бытийную связку и глагол «читать» — и, вот, помню пару шлягеров «Алумни араторис» — помните таких? Хотя вы, наверное... вам сколько лет?
— Восемьдесят семь, — Ильсор поджал губы, будто не хотел сболтнуть лишнего, но все-таки продолжил: — Я очень плохо помню детство — и всю жизнь до Пира. Слышал, это из-за того, что воспоминания тесно связаны с языком. Когда Мен-Тао говорил, как ему рассказывали о его жизни до усыпления...
Кау-Рук покачал головой. То, что он чувствовал сейчас, пожалуй, не было смущением. Он не знал, как оно называется.
— Снижаемся, — перебил он сам себя. — Надевайте респиратор.

Работа шла споро. Они спешили: успеть вернуться, пока не хватились и пока маки — чего доброго — не начнут действовать через респиратор. Говорить в маске было бессмысленно, и Кау-Рук радовался этому. Он молча собирал в мешки срезанные растения, поглядывал на темную фигуру мерно работающего серпом Ильсора впереди и думал.

Он никогда не был сторонником гипотезы о моральной и интеллектуальной убогости арзаков. Родители, чья юность и зрелость пришлась на либеральное правление Мор-Гау, всегда учили его, что «другой» — не значит «плохой» или глупый. Да, мелкие и со странными именами. Да, устаревшая и дискриминирующая социальная структура. Да, некоторых просто хотелось отмыть, переодеть и натыкать носом в их собственную глупость. Но это их жизнь и их выбор...

Транслируемая последние 50 лет из каждого пылесоса доктрина о Доброй Руке, ведущей несознательный народец к счастью, и гипнозе как средстве притупить горечь осознания собственного несовершенства звучала очень стройно, пока не приглядишься поближе. Нет, особого сочувствия к арзакам Кау-Рук не испытывал: хватило глупости попасться — пусть хватит ума выбраться самим, — но вот то, что Пир делал с менвитами, его пугало.

Менвиты из веселого, гордого и прогрессивного народа на глазах превращались в армию жестоких и тупых надсмотрщиков. Юнцы, привыкшие к беспрекословному подчинению, начинали предпочитать общество трудовых юнитов (слово «раб» было официально запрещено) обществу равных: равного не принудишь, не унизишь, не ударишь, в конце концов. Правительство Гван-Ло, слава ему, — принимало все новые и новые законы о запрете злоупотребления гипнозом, но полиции то и дело приходилось снимать внушение с арзаков, с бессмысленными лицами танцующих или раздевающихся на улице, и расследовать случаи пропажи государственных и личных юнитов. Власть ударяла в голову. Наука и искусство постепенно превращались в профанацию. Все больше научных учреждений мутировало в шарашки, где постоянным стиранием памяти арзакам-исследователям жгли мозги до полной идиотии. Прогресс тормозил с визгом и скрежетом: двигаться вперед было некому...

Казалось, с тем же скрежетом пришлось затормозить и Кау-Руку, чтобы не врезаться головой Ильсору в спину. С трудом подавив желание снять респиратор и спросить, он подошел и вопросительно кивнул. Ильсор присел на корточки и указал на землю.

Маленькая птичка с серой головой и пестрым брюшком безвольно лежала среди цветов. Кау-Рук поднял тельце, рассчитывая ощутить тяжесть холодной тушки, и вздрогнул: тельце было теплым. Птица спала.

Три мешка были туго набиты, четвертый — наполовину. Он махнул рукой: «Сворачиваемся!» — и зашагал к вертолету.
— Что вы хотите с ней сделать, мой полковник? — Ильсор догнал его у машины, срывая респиратор и вытирая влагу с губ.
Кау-Рук резко отвернулся и начал разглядывать трофей.
— Для жарки дичь маловата, — хмыкнул он. — Значит, придется подождать, пока проснется — ЕСЛИ проснется на свежем воздухе — и поговорить. Кстати, заметьте время.
Ильсор кивнул.
— 02:354 по надиру.

Птица пришла в себя в 00:137 по восходу. Они успели обработать сырье, и Ильсор поставил перегонный куб и включил вентиляцию: выгнать из лаборатории опасный запах. Из соседней комнаты донесся писк и тихий скрежет: птица перевернулась на столе и пыталась встать на лапки. Благодарно уселась в подставленную ладонь Кау-Рука, в очередной раз удивившегося, насколько местное зверье не боится людей, и прочирикала что-то, похожее на связную фразу.
Ильсор ответил на беллиорском, указывая на себя, на Кау-Рука и обводя рукой комнату.

— Что она говорит? — нетерпеливо спросил Кау-Рук. Птица вздрогнула, попыталась вспорхнуть и, растопырив крылья, уцепилась коготками за его палец.
— Ильсор успокаивающим тоном произнес пару слов и поднял глаза.
— Это самец. Он говорит, его зовут... «Цириль» вроде бы. Или «Цирик». Спросил, где он и кто мы. Кажется, он о нас не слышал. Птицы здесь передают новости мгновенно, так что...
— Так что он спал на поле не меньше трех суток: уж операцию «Страх» он бы точно не пропустил. А если он уснул до нашего прилета... Спросите, что последнее он помнит.
— Спасался от «сокол» — кажется, это хищная птица — решил рискнуть и срезать через поле: туда хищник не сунулся бы. Но не рассчитал и заснул...
— А по датам? Спросите, в какой фазе был сателлит.
— Луна была полной. Цикл обращения — 29 местных суток, так что он спал не меньше двадцати дней...
— И проснулся бодрый и с сохранной памятью? Мне все больше нравятся эти цветы...

Птица чирикнула и перелетела Ильсору на плечо. Теперь она разглядывала Кау-Рука.
— Он нам благодарен и хочет рассказать всем, что мы его спасли. Страна... должна знать своих героев.
— Скажите ему, что мы скромные герои и будем признательны, если он не станет о нас рассказывать. Зато обрадуемся, если через пару дней он наведается к нам в гости: мы беспокоимся о его самочувствии. Мы ведь беспокоимся, верно?
Ильсор перевел ответ. Цириль снова зачирикал, потом наклонил голову, явно изображая поклон, вспорхнул, сделал прощальный круг под потолком и вылетел в окно.

Снова раздался писк — на этот раз таймера. Ильсор закупорил колбу с вытяжкой, включил очищение аппаратуры и покачал головой.
— Как странно все выходит, мой полковник. Впервые увидев беллиорцев, я решил спасти их от... порабощения. Спасти, как малых детей без воли и разума. А ведь они теперь спасают нас так же. Нас, арзаков... Творят добро железной рукой.

Кау-Рук провел рукой по лицу. Он чуть не спросил, кого и от кого спасают беллиорцы. За последние сутки он перестал считать Ильсора юнитом. Арзак стал... не равным нет. Скорее... штатским. Точно. Штафирка, яйцеголовый дрыщеватый ученый, который ставит задачи, а бравый полковник их с блеском выполняет. Он забыл, что для этого странного юнита он ненавистный менвит. Вынужденный временный союзник. Зарубите себе на носу, полковник.

— Если эта птица и смолчит, нас наверняка видели сотни других, — сказал он. — Как объяснитесь... перед беллиорским начальством?
— Скажу Кан-Нингу, что выполнял приказ доктора Лон-Гора: тот решил приготовить яд и отравить беллиорцев. Вы смотрели за мной, а я у вас за спиной подменил пакет с ядовитыми растениями безобидным.
— Думаете, он на такое купится?
Ильсор кивнул и серьезно посмотрел на Кау-Рука.
— Я скажу ему, что его противник зол и глуп. Конечно же он поверит.


* * *

Лазарет разместили в комнате, которую экипаж окрестил Спальней. По крайней мере, большую ее часть занимало ложе характерной для Беллиоры конструкции: деревянное, приподнятое над полом на четырех ногах. «Кравват» по-местному, если верить Мен-Тао и лингвоанализатору. Где взялись деревья, столь огромные, чтобы смастерить из них этот исполинский кравват, и гигантские доски, устилавшие пол Спальни, оставалось лишь гадать. Под кравватом расположили технику, процедурный кабинет и подсобные помещения, а освещенную часть отвели под палаты. До недавнего времени лазарет практически пустовал, но теперь, стараниями генерала, здесь лежало не менее двадцати вертолетчиков с ранениями, ожогами и контузиями разной степени тяжести, так что Лон-Гор затребовал в помощь медсестре пару арзаков в санитары.
Кау-Рук привычно удивился огромным половицам: пары таких хватило на широкий коридор, где без труда разъехались бы не то что каталки, а пара небольших каров.

— Ульнар, ящик бинтов со склада, в перевязочной осталось полбутылки! Назиль, Лар-До в процедурный и, гаррот тебя побери, смени халат! Как ты ухитряешься загваздать его в первую же чашу... — Лон-Гор несся вперед, не отрывая глаз от планшета. — Гелли, детка, что там по У-Май, она готова к выписке?
Медсестра вынырнула из смотровой с зеленой папкой в руках.
— Оформи сама, я подпишу, — отмахнулся Лон-Гор. — Доброе утро, мой полковник.
— Трудитесь рук не покладая?
— Да... — Лон-Гор дал «пинка» подвисшему санитару, и тот резво побежал исполнять порученное. — Видите, на что время тратить приходится? Дома с девочками было проще.
Арзачек среди трудового ресурса «Диавоны» не набиралось и десятка: психологи опасались сложностей во взаимодействии с юнитами-мужчинами.
— Девочек гоняла Гелли, а эти остолопы ее не слушают. Примитивы, мой полковник, презирают самочек, приходится самому... Что у вас?

— Да вот... Кау-Рук изобразил раздражение. — Пришел прибавить вам работы, доктор. Этого разиню ужалила какая-та мелкая местная фауна. Вроде бы ничего страшного, но не хотелось бы, знаете, потерять техника из-за того, что какая-то тварь решила использовать его как инкубатор.

Лон-Гор поморщился: он терпеть не мог насекомых.
— Что ж вы так неосмотрительно... Гелли, хватит прохлаждаться. Помоги господину Кау, и поторопись, через чашу перевязки.

Накануне они с Ильсором крупно поспорили.
— Я химик, но не биолог и тем более не врач, — вздохнул Ильсор на вопрос, что делать с маковой вытяжкой дальше. — Боюсь, придется привлекать господина Лон-Гора. Мой полковник, это реально?
После семнадцати циклов полета Кау-Рук Лон-Гору не доверил бы и царапину обработать, не то что своих травить, так что вопрос заставил его задуматься. Вернее, заставил бы, не наведайся он в лазарет к одному из пилотов своего звена сразу после операции «Страх». Палаты были переполнены, Спальню наполняли звуки стонов и запах бинтов. Лон-Гора было не видать. По лазарету носилась мелкая полная арзачка, крашеная в неприятный желтый цвет. Орала на неповоротливых санитаров, ставила капельницы, обрабатывала ожоги, проверяла швы, разносила лекарства, уговаривала раненых поесть, попить, повернуться.
На стенах всех палат висели наскоро распечатанные плакаты: «Постороннее воздействие на медперсонал категорически запрещено. Штраф: два наряда вне очереди и десятипроцентный вычет из жалования».
— Зачем Лон-Гор, — заявил Кау-Рук Ильсору, — если вы можете использовать своих. Полагаю, квалификации медсестры Гелен… — он сверился с записями — Ардени нам более чем хватит.
— Исключено! — казалось, Ильсор от возмущения забыл даже о субординации. — Мой полковник, посвящать в… наши планы сестру Гелли не просто бессмысленно. Это опасно и… негуманно, в конце концов!
— С чего бы? — Кау-Рук догадывался о причине — и не ошибся.
— Она женщина! — Ильсор развел руками, как будто этот очевидный факт говорил сам за себя. — К тому же ей уже далеко за сто!
Кау-Рук не удержался и фыркнул:
— Что, после ста уже не та? Помилуйте, вы же с ней не… целоваться собираетесь!
Он в последний момент смягчил формулировку, но Ильсора все равно бросило в краску.
— Дело не в… Мой полковник, женщина после ста наверняка растеряла остатки интеллекта. Скорее всего, она Устала и крайне подвержена внушению.
Кау-Рук отметил «устала», произнесенное с особой интонацией.
— Ну так дайте ей… что вы там используете, чтобы сопротивляться воздействию? Да не мнитесь, я же помню, как вы держали руку в кармане в наш первый разговор. Дайте ей талисман, чем бы он там ни был, научите притворяться.
— Я повторю, мой полковник, она бесполезна.
— Боюсь, Лон-Гор будет не только бесполезен, но и вреден. Попытка не пытка, идемте. И успокойтесь: если что, я прикажу ей забыть наш разговор.
Ильсор поджал губы, но на попытку согласился.


Медсестра Гелли подошла к ним, старательно растягивая губы в улыбку.
— Угодно ли господину отправить юнит в смотровую?
— Господину угодно отвести юнит самостоятельно, идемте.

Пригласив Кау-Рука сесть и усадив Ильсора в смотровое кресло, она тщательно вымыла руки. Кау-Руку показалось, что за мерными движениями она скрывает волнение.

— Гелли, послушай, нам нужно… — начал было Ильсор, но Гелли прервала его, приложив палец к губам и кивнув на дверь.
— Простите за шум, мой господин, перегородки очень тонкие, — громко сказала она. — Ильсор, покажи укус.
Кау-Рук вытащил планшет и быстро набрал крупный текст:
— Хотите домой?
Гелли кивнула. Она не выглядела ни удивленной, ни испуганной, ни непонимающей. Скорее… торжествующей?
— Ждали нас? — он жестом пригласил ее сесть за стол и встал рядом. Ильсор вылез из кресла и навис над медсестрой с другой стороны.
— Буквально на днях говорила одному знакомому юниту, что Вы зайдете к Лон-Гору за ядом для Баан-Ну. Я ждала Вашего прихода, господин полковник.

Она набирала текст стремительно, десятью пальцами. «Не она ли писала за Лон-Гора его блестящую монографию?» — мелькнула у Кау-Рука шальная мысль. Он выразительно посмотрел на Ильсора и продолжил:
— Не совсем за ядом и не совсем для Баан-Ну, но вы почти угадали. Нам нужна ваша помощь, госпожа Ардени. Не Лон-Гора, а ваша.
Она кивнула.
— Местные жители недовольны нашими действиями — и намерены устроить теракт. К счастью, господину Сциарди удалось сделать вид, что он на их стороне, так что мы вовремя узнали о готовящейся операции.

Гелли обеспокоенно подняла голову и посмотрела на него. То ли возраст и интеллект, то ли запрет на воздействие в медотсеке, но смотреть менвиту в глаза она не боялась.
Последнее время из окрестностей Ранавира исчезли птицы.
Он кивнул.
— Звери тоже. Это подготовка к теракту.
—Их предупредили, и они эвакуировались. Они разумны.

Сестра определенно соображала получше многих менвитов. Лучше своего шефа уж точно.
— Да. Наш шанс избежать взрыва — имитировать восстание арзаков и усыпление менвитов. Беллиорцы намерены подвести к колодцу жидкость, которая у местных вызывает кому и полную амнезию. Неизвестно, как она подействует на менвитов. Если эта операция сорвется на любом этапе, нас ждет взрыв. Мы с господином Сциарди хотим усыпить экипаж более гуманными средствами, перенести спящих в криокапсулы и немедленно стартовать домой. Никто не должен умереть — это мое условие участия в операции. Теперь скажите мне, мы располагаем нужным количеством снотворного, чтобы усыпить экипаж чаш на 10-12 — с тем, чтобы потом уложить их в подготовленные криокапсулы?

Гелли, кивавшая в течение всей его письменной тирады, нахмурилась и качнула подбородком.
— Господин Лон-Гор распорядился принести с «Диавоны» все запасы медикаментов, кроме НЗ на обратную дорогу. После диверсии грызунов их почти не осталось. Последнее снотворное я трачу сейчас на раненых.
Кау-Рук отметил «диверсию».
— К счастью, нам с господином Сциарди удалось добыть некоторое количество местных морфинсодержащих растений и приготовить вытяжку. От вас требуется провести испытания вещества. Беллиорцы предполагают, что их сон-воду добавят в пищу, и экипаж заснет за столом.
Гелли так картинно вздернула брови, что Кау-Руку захотелось аплодировать.

— Они предполагают, что экипаж ест в полном составе в одно время — включая ночную вахту, дежурных и раненых в лазарете?

Ильсор закатил глаза, пожал плечами и перехватил планшет.
— Инструкция, которую я получил, гласила: «добавить свежую воду из колодца в пищу при готовке». Гелли, от тебя требуется только проверить вытяжку и рассчитать дозу, ты сможешь это сделать?

Гелли не подала виду, что оскорбилась. Молча придвинула планшет к себе.
— Я хотела бы немного больше узнать о растениях.
— Это крупные цветы, местные называют их «маки». Они растут кучно в поле к северу отсюда. Звери и птицы избегают это место, обходя и облетая по дуге. Насколько мы можем судить, уже их запах обладает мощным усыпляющим воздействием. Животное, попавшее в маковое поле, впадает в сон, сходный с анабиозом: мы имели дело с птицей, которая провела там не менее декады. Вне зоны воздействия растений эффект постепенно спадает, животное просыпается — без явного вреда для организма и амнезии.
Она кивнула, но явно медлила.
— Хотите узнать что-нибудь еще?
— Арзаки. Что с нами будет после возвращения на Рамерию?
— Спросите господина Сциарди. Потом. Без меня. Полагаю, он планирует присоединиться к сопротивлению, если оно существует и будет существовать к нашему прилету. На Рамерии наши пути расходятся: я не намерен ни препятствовать вам, ни помогать. Ни, тем более, молчать под пытками. О возвращении к Лон-Гору для вас речь не идет, если вы об этом.
Гелли улыбнулась.
— Я многим обязана господину Лон-Гору. Он позволил мне приобрести квалификацию.

В традиционном арзакском обществе женщины сидели дома, занимаясь исключительно хозяйством и детьми. Считалось, что занятие науками — сложнее домашней бухгалтерии, цветоводства и чтения кулинарных книг — и искусствами — сложнее вышивания и музицирования для услады слуха мужниных гостей — вредит хрупкому женскому рассудку. Женские трудовые юниты приходилось вести к счастью стальной рукой. Воздействия требовало все: соблюдение гигиены, регулярные медосмотры, диета, физкультура — и, конечно, обучение. Все это считалось у арзаков варварством, нарушением традиций и верхом неприличия. Новые поколения юнитов, выросшие уже после Пира, подобными предрассудками не отличались, но… Кау-Рук сверился с планшетом. Юниту Гелен Ардени было сто двадцать два года. Испытания на доступ в экспедицию она прошла со второго раза, за четыре декады сбросив вес на полтора бочонка, нарастив необходимую минимальную мышечную массу и проползя физический тест под самой планкой. Кажется, Лон-Гор очень хотел взять ее с собой. И явно не как сердечный интерес. О докторе ходили слухи, что он пользует юных санитарок, но Гелли — с лишним весом, ранними морщинами, отекшим лицом и мерзко окрашенными волосенками с черными корнями — явно брала не смазливостью.

— Я проведу испытания, — написала наконец Гелли. — В лабораторию попаду не раньше отбоя, так что результаты будут завтра утром. Сможете зайти в пять по надиру?

То есть, в 3:5:000. Кау-Рук перевел время со «штатского» в более привычный формат и кивнул. Скользнув взглядом по столу, он задержался на папке с историей болезни У-Май. Почерк на бланках был ему хорошо знаком: четкий, почти печатный, с высокими наклонными петлями над «гау», «кот» и «рес». Тем же почерком была написана инструкция на заламинированном листке, с которым Лон-Гор обходил криокапсулы на «Диавоне».


— Ильсор, что, в пески, происходит? — взорвался он, когда Гелли налепила «пострадавшему юниту» синий пластырь на видное место, забрала колбу с вытяжкой и выпроводила их из лазарета. — Вы что, прятали от меня лучшего агента?!
— Она женщина, — пожал плечами Ильсор.
— Да, и умнейшая! Она не обладала и половиной информации, которая есть у нас — а посмотрите, какие она задавала вопросы. Вы видели, что она не удивилась ни капли, когда я спросил ее, хочет ли она домой?
— Уставшие не умеют удивляться.
— Ильсор, я... — Кау-Рук посмотрел в раздраженное лицо Ильсора и решил, что разговаривать бесполезно. — Недооценивать врага опасно, господин Сциарди, но не менее опасно недооценивать друзей.

@темы: Ильсор, Кау-Рук, фанфики, другие персонажи, Фред Каннинг, Рамерия

Comments

[Gabrielle Delacour]

ПРОДОЛЖЕНИЕ

* * *

Им крупно повезло, что Лан-Нар, повар-распорядитель, появлялся на кухне только к приходу местного огородника, чтобы снять пробу с фруктов для генерала.

Арзакам поручили подготовить запас пресной воды. На поднятую бровь Ильсора Кау-Рук разложил возможные последствия попадания сон-воды в водоносный слой, если трубы проложат неправильно. Умникам-водопроводчикам он не доверял.

Муляж бомбы оказался кстати: Мен-Тао деревянным голосом передал Ильсору похвалу от вездесущих грызунов и карликов. Старика сильно подкосило известие, что беллиорцы готовы не колеблясь им пожертвовать: Ильсору пришлось уговаривать их с Эль-Вин выйти в лес. Кау-Рука беспокоило, как бы волнение короля-ткача не выдало их план той или другой стороне. Впрочем, пока что ни те, ни другие вроде бы не волновались.
— Не теряйте надежды, мой друг, — сказал Ильсор Мен-Тао, когда им удалось пересечься без свидетелей. — Мы делаем все, чтобы предотвратить катастрофу.

Беллиорцы выражали надежду, что взрыв не потребуется. Байку с заготовкой отравы и подмененным мешком проглотили, наказав Ильсору быть осторожнее. Кау-Рук дергался: не сунули ли в дюзы еще парочку пластитовых шариков — просто для верности. Но проверять сейчас значило вызвать подозрения.

— Понимаете, мыйпалконик, — говорил Мен-Тао, крепче обнимая жену. — Вы-то улетите. А нам здесь жить.

Кау-Рук понимал. И потому молчал. Ему было о чем подумать и без проблем местного населения.


— Резервуары полны, — пробормотал Ильсор, когда он в очередной раз прошелся мимо ремонтной площадки. Кау-Рук кивнул. Процесс шел по плану.

Ильсор, наверное, сам не понял, насколько вовремя появился. Если до операции «Страх» Кау-Рук надеялся, что дело обойдется малой кровью, генерал опомнится и все же начнет устанавливать контакт с беллиорцами, то бессмысленная кровавая бойня, стоившая нескольким хорошим ребятам жизней, а паре десятков других — переломов, ожогов, и оторванных конечностей, поставила на его надеждах жирную точку. Генерал был безумен. Миссия, к которой Кау-Рук готовился полжизни, на которую были затрачены миллиарды, которая сожрала десятки, если не сотни, инженеров трудового ресурса — обернулась безобразным пиратским налетом.

Кау-Рук метался, как зверь в клетке: экспедиция заходила в штопор. Он готов был поднять бунт и силой вернуть «Диавону» домой, но — кому он мог доверять? Юнцам только что из училища? Лон-Гору, который готов был наплевать на свои прямые обязанности ради очередного достижения в очередной тупой игрушке — и счастье, что не пил? Мон-Со, единственный, кому хватило бы мозгов понять его доводы и решимости что-то предпринять, после операции «Страх», казалось, замкнулся на одной мысли: беллиорцы должны отплатить. Любой намек на эвакуацию — и у Кау-Рука были бы хорошие шансы не дожить до трибунала.

И тут — внезапный союзник. Неглупый и решительный. Нет, два союзника — вспомнил он неказистую медсестру. Зря арзаки пренебрегают женщинами, ох зря...

— Прошу простить, господин!

Два трудовых юнита протащили мимо него ящик со сменной гелитурбиной, и Кау-Рук проводил их ошеломленным взглядом. Зря менвиты пренебрегают арзаками, ох зря. У него не два союзника, а гораздо больше, пусть они и сами об этом пока не знают. И он приучится думать о них по-другому.

Не трудовые юниты. Экипаж «Диавоны».

[Gabrielle Delacour]

ПРОДОЛЖЕНИЕ

* * *

В четыре триста Кау-Рук вытащил Ильсора с дивана в приемной генерала. Тот вскинулся, успел поклониться еще не проснувшись, потом с явным облегчением поднялся. Отеки под глазами его явно не красили.
— Сколько спали? — спросил Кау-Рук и, не дожидаясь ответа, взял Ильсора за левое запястье. «3 чаши 250 вдохов» — высветил планшет. Ильсор напрягся. Это был хороший знак: юнит не дергается, когда избранник проверяет трекер.
— Генерал приказал оцифровать записи за последние несколько дней. На случай новой диверсии.
Он теребил браслет, будто пытался содрать его с руки. Кау-Рук посмотрел на собственный — посовременнее и подороже. Датчик учета сна тревожно мигал зеленым. Будь такой у Ильсора, он ушел бы в желтый. «В корабле отоспимся», — решил он.
Ильсор вытащил из кармана коробочку, глотнул прозрачную капсулу, вскочил.
— Я готов, мой полковник.
«После подъема в санотсек и на разминку — и завязывай с тоником», — хотел было скомандовать Кау-Рук, но осадил себя. Это не его дело. Пока что, во всяком случае.
— Идемте.

В холле лазарета шуршала беговая дорожка. Гелли старательно шагала в зеркальную стену, уставившись в блокнот.
— Спину ровнее, — не удержался Кау-Рук.
Гелли вздрогнула, выключила блокнот и сошла с дорожки.
— Здравствуйте, господин. Доброе утро, Ильсор.
По выражению лица Ильсора Кау-Рук решил, что для него утро добрым явно не бывает.
— Госпожа Ардени. Думал, вы выхаживаете норму за день. Работа-то не сидячая.
Гелли, как сто вдохов назад Ильсор, покрутила на руке трекер.
— По моим расчетам, я должна выхаживать не десять, а пятнадцать тысяч шагов, чтобы поддерживать норматив, мой господин. Могу ли я попросить вас зайти на пост?
Нормальной сестринской в лазарете не было, только будка с пультом и креслом. Кровать-капсулу задвинули под пульт. Кау-Рук с Ильсором с трудом втиснулись а тесную каморку.
— Рассказывайте, — велел Кау-Рук.
Гелли достала блокнот.
— Поместила ватный тампон с десятью каплями жидкости под подушку раненому. Уснул через 37 пульсов. Через восемь вдохов в соседних палатах начали жаловаться на вялость и сонливость. Когда убрала тампон и включила принудительную вентиляцию помещения, сонливость пропала. Уснувший проспал шесть чаш. Показатели в норме.
— А реакция на пищу?
— Я не добавляла вытяжку в пищу. Боюсь, это небезопасно. Но нанесла двадцать капель на донышко тарелки снизу. Пациент заснул днем, на второй чаше закатной кварты, и все еще спит. Пациенты в соседних палатах проснулись в сумерки, показатели в норме.
— Как объяснили внезапный сон?
— Выздоровление. Организм требует сил на восстановление... — Гелли опустила взгляд на пульт с номерами коек. Горели как занятые почти все. — Это молодые мальчики, мой господин. У них обширные ожоги и потери конечностей. Я надеюсь, что медицина на Рамерии продвинется за время полета «Диавоны», и им смогут помочь.
— Вы... жалеете менвитов?
— Никто не должен страдать, мой господин.

Кау-Рук всмотрелся в усталое лицо. Это она ухаживает за ранеными, не Лон-Гор — теперь он в этом не сомневался. Так кому, как не ей, понимать бессмысленную жестокость действий Баан-Ну. Не к арзакам. К своим же, к менвитам. Он взял дешевый арзакский блокнотик и уткнул нос в выкладки.

— Итак, вы предлагаете нанести вытяжку на тарелки?
— Да, мой господин. Беллиорцы увидят, как экипаж засыпает прямо за столом. Поварам и обслуге нужно будет выдать носовые фильтры и предупредить не открывать рот. Вероятно, продумать систему жестов.
«Тупая старая арзачка» предусмотрела даже это. Пески, он сам не додумался до жестов. Ильсор смотрел сосредоточенно — явно что-то соображал. Планировал дальнейшие действия или придумывал оправдания женскому уму?
— Я бы тоже не отказался от фильтров. Думаю, моя неразговорчивость никого не удивит: у генерала на меня зуб.
Гелли молча протянула ему упаковку на две дюжины. Ильсор выпрямился, готовясь уходить, Кау-Рук замялся на пороге.
— Можно личный вопрос?
— Что угодно спросить господину полковнику?
— Кто такие Уставшие? И относитесь ли к ним вы?

Ильсор оглянулся. Гелли посмотрела на Кау-Рука с явным интересом.
— Уставшие — это арзаки, у которых из-за частого применения гипноза развивается абулия и энцефалопатия. Обычно это трудовой ресурс, используемый для интеллектуальной работы: исследователи, инженеры. Томография показывает...
— Минутку. Можете объяснить проще? Ну, представьте, что я Лон-Гор, в конце концов.
— Длительное воздействие гипнозом на волю и память вызывает органическое поражение мозга. Это хорошо видно на КТ. С возрастом арзак теряет волю, интерес к новому, впадает в депрессию. В тяжелых случаях теряется способность к членораздельной речи, начинается деменция. По воздействию длительный гипноз похож на серию микроинсультов. Чаще всего Уставшими становятся арзаки, которые занимаются умственным трудом: на них чаще воздействуют.
— Но вы не похожи на Уставшую.
Гелли улыбнулась уголком рта.
— У меня пока нет патологий, мой господин. Господин Лон-Гор редко применяет гипноз.
— Когда вы последний раз себя проверяли?
— Декаду назад.
— И Уставших, полагаю, сканировали десятками?

Она замолчала и отвела взгляд. Ей явно не хотелось отвечать на вопрос. Нащупал заговор, мой полковник? Кау-Рук подавил искушение дать ей посыл ответить правду.
— Хорошо. Не буду задавать вопросы о том, на что вы не хотите отвечать. Скажите... а не проводили ли вы исследований менвитов, часто применяющих гипноз? Частое внушение влияет на наш организм?
Она заметно расслабила плечи и задумалась.
— Я не занималась этим вопросом. Из внешних признаков — оскудение мимики, изменение радужки глаза, рискну предположить нарушение мелкой моторики. Арзак, мой господин, быстро поймет по лицу, «добрый» перед ним хозяин или «злой». Вероятно, это тоже симптомы изменений в мозгу.
— А я — добрый? — прищурился Кау-Рук.
Гелли посмотрела на него непонятно спокойно.
— Я вправляла вывих Риналю, мой господин. На второй день высадки.
— Кому?
Она улыбнулась и изобразила традиционный поклон.
— Риналь. Недостойный внимания трудовой юнит, мой господин. Он повредил плечо, помогая вам забраться на трон в большом зале.
Кау-Рук моргнул. Укол задел его едва ли не похлеще, чем разговор с Ильсором в вертолете. Наверное, потому что он уже вовсю считал себя аболиционистом.
— Господину не нужно применять гипноз, — продолжила Гелли. — Рабы всегда к его услугам.
— Мне жаль, что моя выходка стоила травмы вашему собрату, госпожа Ардени, — медленно выговорил Кау-Рук. — Вы правы, я… привык приказывать. И все же, могу ли я попросить вас…
Гелли встала.
— Мой господин желает пройти сканирование?

[Gabrielle Delacour]

ПРОДОЛЖЕНИЕ

* * *

Беллиорцы пустили водопровод. Новость, как всегда, пришла от Мен-Тао.
— Там… дырка в земле… колодец. Над водой, — Мен-Тао медленно подбирал слова. — Вода под землей, колодец сверху. В колодце мыши.
— Плавают?
— Нет. Они… их туда положили в контейнерах с дырками…
— Клетках?
— Наверное, да… Я нарисую.

Судя по картинке, колодец выкопали над источником и подключили к трубопроводу. Если вода пойдет по трубам, колодец наполнится и мыши, висящие над водой в клетках, заснут.

— И тогда Ильсору передадут, что мыши заснули, и что бомбу можно выключить, мыйпалконик.
— Ну что ж… — Кау-Рук обвел взглядом команду заговорщиков, набившуюся в домик после надира. — Заснули — так заснули. И желательно покрепче. Госпожа Ардени, сколько вытяжки нужно, чтобы усыпить несколько зверьков на пару-тройку декад?
Гелли достала блокнот и погрузилась в вычисления.
— Охрану тоже будем усыплять? — Настольная лампа высветила, как Ильсор совершенно не по-рабски дергает бровью.
— Зачем? Для охраны будете вы, господин Сциарди.
Ильсор поморщился.
— Простите, мой полковник, но каждый раз, когда вы меня так зовете, мне кажется, что вы издеваетесь. Могу ли я просить вас звать меня по имени?

Кау-Рук хмыкнул и задумался. Звать по имени юнитов — дело обычное, фамилия нужна только для учета ресурса. В конце концов, он все равно зовет их по именам у себя в голове… Но они не юниты. А если так, то переходить на имена — это признать их не только равными, но и близкими. Не слишком?

— Готовы называть меня Рук? — спросил наконец он.
Ге… сестра Ардени быстро подняла глаза. Ильсор, казалось, поперхнулся.
— Господин Мон-Со называл вас Кау…
— Он всех зовет по фамилии, кроме разве что генерала. Дурная солдафонская привычка. Так готовы? Баш на баш, иначе я не согласен. Вы что, раб, чтобы вам свысока тыкать?
Ильсор опустил глаза.
— Я... попробую, но...
— Тогда оставьте полковника, — махнул рукой Кау-Рук. — Обращение «Техник» вас устроит, господин Сциарди? Да? Отлично, тогда к делу. Значит, Техник подойдет к охране, заговорит о чем-нибудь и скинет в колодец капсулу со снотворным. Потом уйдет, капсула растворится, мыши заснут, все счастливы.
— А если заснет охрана? — поинтересовалась сестра Ардени.
Пусть будет «Доктор», решил для себя Кау-Рук. Если уж придумывать прозвища…
— Колодец глубокий, — ответил Мен-Тао. — Не заснет.
— Проведете к колодцу?
— Когда?
— Да хоть сейчас. Доктор, сделаете капсулу?
— Меня не пугает «госпожа Ардени», Полковник, но «Доктор» тоже годится, — усмехнулась медсестра.

Колодец не охранялся. «С кем мы воюем!» — прошипел себе под нос Кау-Рук. Мен-Тао, семенивший рядом, услышал и хмыкнул. Ильсор подошел, уже доставая капсулу, но вдруг нагнулся над колодцем и замер.
— Что там?
— Подойдите-ка, Полковник.
Ильсор вытянул клеточку с мышами и поставил на каменный бортик. Зверьки лежали на спинках и явно спали, тоненько присвистывая. Мен-Тао втянул носом воздух.
— Сон-вода! Не надо капсула, вода пошла.
— Нам с вами, Техник, повезло, — задумчиво протянул Кау-Рук, пока Ильсор спускал клетку обратно. — Если местные различают обычный сон и анабиоз от сон-воды, то с капсулой мы могли бы поиметь бледный вид.
— Вы и так бледные, — не понял Мен-Тао. — Да, если мы здесь…
Он не договорил, потому что Кау-Рук сгреб в охапку его и Ильсора и метнулся в ближайшие заросли, благодаря звезды за отсутствие птиц. К колодцу кто-то весело топал, не особо таясь. И судя по шагам, это мог быть и…
Менвит? Нет, подошедший явно не был менвитом, это было видно даже в темноте. Другие пропорции, другая одежда, другие движения. Но и не местный: ростом пониже Кау-Рука, но где-то на голову выше Ильсора. Незнакомец — так же, как Ильсор десяток вдохов назад — наклонился и посмотрел в колодец, потом вытянул одну клетку, вторую, отвязал их и вприпрыжку бросился по тропинке на восток.
— Нам дважды повезло, — выговорил Кау-Рук, когда заросли высокой травы с желтыми метелками перестали колыхаться. — Приди мы чашей — да что там, сотней вдохов позже — и гадали бы, куда делись грызуны.
— Скоро здесь станет людно и шумно, Полковник. — Ильсор, кажется, в первый раз за все время, позволил себе улыбнуться. — Полагаю, утром мне стоит ждать радостного известия.
— Утром? Вам не стоит бежать в лагерь, чтобы успеть перехватить гонца?
— Сначала они должны оповестить столицу. И это будет непросто: птиц в округе нет, если не считать Гуамоко.
— Что еще за гуамоко?
— Ручная птица Ур-Вина. Огородника, который таскает фрукты для генерала.
— Тоже шпион?
Ильсор пожал плечами.
— Я с ним не общался.
— Мен-Тао, а вы его знаете? Кстати, вы что-то начали говорить, когда нас прервали.
— Я подумал, мыйпалконик… — Мен-Тао пнул камешек и шумно выдохнул. — Если есть время, я могу показать Подземную страну. Это близко.
— Вам что-то там нужно?
— Нет, — кажется, ткач совсем смутился. — Вы скоро улетите. И не видели. А там красиво.
Подарок, сообразил Кау-Рук. Нам делают подарок. Старик проникся к чужакам, надо же.
— Там, наверное, охрана на входе?
— Нет, — Мен-Тао ухмыльнулся. — Охрана только там, где главный вход. Куда ребенок побежал.
— Ребенок? — Кау-Рук дернулся, вспоминая байки о великанах и стального гиганта с мечом. Это был ребенок?!
— Из-за гор. Из большого мира. Там все большие.
— Большой мир, — кивнул Ильсор. — Так они называют развитую часть планеты. Кан-Нинг с вас ростом, Полковник.
— А Уродинка? — вспомнил Кау-Рук.
— Его сестра. Маленькая девочка.
«И что я вам говорил, мой генерал!» — пробормотал Кау-Рук к вящему удовольствию Мен-Тао.

Ткач привел их к полузасыпанному входу в огромную нору.
— Про него забыли, а он тут! — бодро заявил он, выудив из кармана зеленый остроконечный колпак. Колпак венчал небольшой ярко светящийся шарик. Кау-Рук вытащил фонарь, вручил его Ильсору и включил фонарик на планшете. О бластере в боковом кармане решил не говорить.
Некоторое время они шли по укрепленному коридору, спускаясь по бесконечным лестницам, потом вышли в круглый просторный грот.
— Туда — башня. Недалеко от города, — Мен-Тао ткнул в один из широких ходов на противоположной стороне. — Нам — туда.
Кау-Рук сфотографировал пещеру и коридор, из которого они вышли: мало ли придется выбираться самим — и нырнул за Мен-Тао в темный низкий проход.
Они петляли, наверное, с полчаши. Мен-Тао уверенно шагал впереди, ни на пульс не задумываясь на развилках. Кажется, он даже выпрямился и стал выше: чувствовалось, что под землей он дома. Кобольд… Здесь под землей эта шутка уже не была такой смешной. Кау-Руку с Ильсором оставалось только следить за светящимся шариком и судорожно пытаться запомнить дорогу: два пропуска, влево, пропуск, вправо, потом из трех прямо, потом пять пропусков и снова влево... Впереди забрезжил свет и зажурчала вода. Кау-Рук посмотрел на часы. До рассвета оставалось не меньше трех чаш.
— Почти пришли! — Мен-Тао припустил вперед с удвоенной скоростью, и шарик на его колпаке весело запрыгал.
Он был прав. Зрелище стоило блужданий и нервов. Они стояли на берегу полноводной подземной реки, которая выходила из темноты и устремлялась через огромную пещеру, своды которой терялись глубоко наверху, затянутые флюоресцирующим золотистыми облаками. Перед ними простиралась Подземная страна: со странной, в красновато-оранжевых тонах, растительностью, с домиками и дорогой, ведущей к городу в паре кварангов от них.
— Пойдем? — спросил Мен-Тао, и Кау-Руку показалось, что ему не просто не терпится похвастаться диковинкой. Что он скучает по оставленной родине. «Мы долго жили под землей. Снаружи только последние двенадцать лет», — вспомнил Кау-Рук.
— Идем.
Дорога, окаймленная разноцветными столбиками, привела их к городским воротам в зеленой части стены. Справа начиналась желтая, слева — светло-синяя.
— Сколько всего ворот? — спросил Кау-Рук.
— Семь. Семь королей.
— Каждый своего цвета?
Мен-Тао показал на зеленый колпак.
— Шапки, семь цветов. Тридцать дней правит зеленый король — шапки зеленые, одежда зеленая. Потом зеленый засыпает, просыпается синий. Шапки синие, одежда синяя.
— Семь королей правили по очереди? А теперь кто правит?
— Ружеро. Он был… смотрел на часы.
— Часовщик? Делал часы?
— Нет. Следил, чтобы часы работали. Чтобы короли вовремя засыпали и просыпались.
— Что-то вроде министра времени. Было семь королей — стал один. Неплохо.
Мен-Тао кивнул и поскучнел. Заговорил только на широкой площади, мощеной пестрой брусчаткой.
— Здесь был… дом, где поют и танцуют.
— Театр?
— Не знаю… Там работали люди, которые умеют петь, танцевать, рассказывать. Красиво. Наверху такого нет, только на улице танцуют. И домов таких нет — он показал на особняк с мозаичным фасадом и кованым балкончиком. — Дома — как у… которые землю копают.
— Крестьяне?
— Да. Только такие, других нет. Идемте, покажу дворец.
— Почему вы отсюда ушли? — вырвалось у Кау-Рука, когда он рассматривал затейливый часовой механизм над дворцовой дверью. Часы стояли, а ведь когда-то за ними наверняка тщательно следили: вряд ли под землей был другой способ узнать время суток.
— Солнца нет. Еды мало. Дети болели, — вздохнул Мен-Тао. — Наверху дети родились — уже выше нас. Не болеют, хорошо едят.
Кау-Рук скосил глаза на помрачневшего Ильсора. Тот наверняка тоже знал статистику: детская смертность у арзаков после Пира сократилась с 22% до 0,5%, а средняя продолжительность жизни возросла почти на треть — в основном за счет снижения смертности женщин при родах. Стоило оно потери себя? С точки зрения учения Гван-Ло, безусловно стоило.
— Зайдем внутрь! — Мен-Тао толкнул тяжелые двери. — Пожалуйста!
Богатое убранство дворца поражало яркостью. Они прошли по всем разноцветным чертогам и вернулись в зеленый, с которого начали.
— Еще немного, — попросил Мен-Тао, провел их вглубь парадного зала, и Кау-Рук понял, почему он так стремился во дворец. Там, над пустым позолоченным троном, висел массивный ростовой портрет последнего из династии зеленых королей и его обворожительной супруги.

[Gabrielle Delacour]

ПРОДОЛЖЕНИЕ

— Так я понял, что ее не отняли, — сказал Мен-Тао, и глаза его заблестели. — Она у меня красавица, правда ведь?
Ильсор смотрел на портрет короля в расцвете лет и на старого ткача перед ними, и сжимал губы так, что от рта оставалась узкая щель. Кау-Руку, внезапно ясно представившему себе потерю памяти изнутри, тоже стало не по себе.
— Я иногда думаю, — проговорил Мен-Тао, — сколько раз мне меняли память раньше, когда я был король. Чтобы получить хорошее место, чтобы не... — он полоснул себя ладонью по горлу. — Да мало ли. Мне пятьдесят семь, а живу я уже почти двести лет. Год рождения — 861-й Подземной эпохи. Год вступления на трон — 882-й. Если хроники не врут. А я себя помню с 1032-го. Первого года Эпохи переселения… А я тут молодой, — прервал он сам себя, глянув на Ильсора. — Красивый, правда? Не надо жалеть. Король — плохая работа. Память всегда не моя, а что люди скажут. Ткачом быть лучше. Маленькая жизнь, зато моя.

[Gabrielle Delacour]

ПРОДОЛЖЕНИЕ

* * *

Отработать подачу блюд возможности не было: массовые перемещения юнитов без дела привлекли бы внимание. Кау-Руку оставалось верить словам Ильсора, что он отобрал самых толковых ребят и тщательно их проинструктировал. Главное было подать горячее одновременно ко всем столам — чтобы никто не опомнился.
За командным столом, как обычно последние дни, было неуютно. Бомба незримо витала над лагерем, заставляя сутулиться даже самых ярых спортсменов. Мон-Со, обычно разговорчивый и громогласный, угрюмо ковырял салат из местной зелени. Дожевав очередную порцию витаминов, он грохнул палочками об стол с такой силой, будто хотел проткнуть его насквозь.
— Пески! Они там заснули что ли?! Эти уродцы последнее время все ползают, как слизняки. Генерал торопит меня с новым ударом, а техники спят на ходу. Лон-Гор, мне долго ждать, когда встанут раненые?
— В ближайшее время, мой полковник, — рассеянно ответил Лон-Гор, не отрываясь от планшета. Кау-Рук заметил, что датчик учета сна на его трекере отключен.
Кау-Рук против воли уставился в дальний конец столовой. Подавальщики выстраивались с тележками в продуманное ими с Ильсором каре. Задумавшись, он не сразу понял, что Мон-Со обращается к нему.
— Говорю, что-то у вас, Кау, сегодня ни комментариев, ни аппетита. Что, задницу...
Кау-Рук так и не узнал, что думал Мон-Со о его заднице. Тележка подоспела, командир эскадрильи широко зевнул, и всей тяжестью навалился на него. Рядом, откинувшись на спинку стула, захрапел Лон-Гор.
Гул, обычно царивший в столовой, утих, в непривычной тишине отчетливо прозвучал стук нескольких упавших тел. Кау-Рук поежился и выполз из-под Мон-Со, чтобы оценить обстановку. Тот мешком свалился на стул, так и не проснувшись.
Низенький кучерявый подавальщик растерянно продолжал расставлять по столу тарелки, потом замер, оглянулся и гнусаво — из-за фильтров в носу — выдавил:
— Это что же теперь? Свобода?
Вытяжке хватило открытого рта. Кау-Рук еле успел подхватить обмякшее тело. Взвалив его на плечо, он ринулся к выходу, подталкивая туда же попавшихся под руку арзаков. Краем глаза он видел, как появившийся наконец из генеральских покоев Ильсор отчаянно жестикулирует, выгоняя всех на улицу.
Масштаб содеянного пока не укладывался в голове. Там, в столовой, остались те, кого он считал друзьями и боевыми товарищами — и плевать, что они не были ни тем, ни другим. Он мог сколько угодно твердить себе, что действует ради их же блага, но реальность давила: игра в заговорщиков перестала быть игрой. Он предатель.

К Ильсору подбежал арзак с рапортом: охрана «Диавоны» обезврежена. От лазарета спешила, переваливаясь, Гелли. Похоже, раненые уснули тоже.
Арзаки толпились вокруг Ильсора, оживленно переговариваясь и непривычно блестя глазами. Ни один не был под воздействием. Кто-то резко развернулся к Кау-Руку. На возглас обернулись еще несколько, поднялось несколько распылителей с раствором вытяжки. «Идиоты», — успел подумать Кау-Рук, когда услышал голос Ильсора.
— Не сметь! — Ильсор встал рядом с ним, и Кау-Рук немного расслабился. Пески, еще немного, и он достал бы пистолет. — Полковник наш союзник и друг. Он поможет нам вернуться домой.
— А дома что? — спросили из толпы. — Сдаст властям?
— Устрою аварийную посадку где-нибудь в глуши, — пожал плечами Кау-Рук. — А дальше наши пути разойдутся. Вы сами по себе, я сам по себе.
В толпе что-то неуловимо изменилось. Будто волна пробежала по собравшимся, и десятки глаз уставились на Кау-Рука. Или нет, не на него. На менвита, кем бы он ни был. От него привычно ждали указаний. Ильсор рядом ощутимо скрипнул зубами.
— Сдавать вас я не буду. Но и помогать на Рамерии тоже. — Кау-Рук демонстративно отступил за Ильсора. — Вы свободны, господа — так что выживать придется самим.
— Мы вернемся домой, и не с пустыми руками, — повысил голос Ильсор. — Мы привезем нашим братьям изумруды. Привезем им свободу!
«Свобода!» — пронеслось по рядам. «Свобода!». Тут и там вспыхивали робкие улыбки, послышались всхлипывания. Кау-Рук отошел в сторону, ошарашенно наблюдая, как покорные и одинаковые трудовые юниты на глазах оживают и превращаются в… менвитов? «Арзак» — менвитское слово, вспомнил он не к месту. Ну да, если вдуматься, то «ар» — старое слово для «знание», «зак» — отрицательная частица. Незнающие. Варвары. А было ведь самоназвание, как бишь их… Он отчетливо понял, что спросить некого.
Ильсору, передавая по рукам, торжественно вручили что-то светло-синее, переливающееся и поблескивающее. Тот бережно принял подношение, развернул и надел. Кау-Рук вспомнил вещицу. Среди немногочисленных предметов сугубо арзачьего быта, которые он принимал вместе с прочим грузом «Диавоны», был небольшой контейнер с предметами культа. Юнитам разрешалось отправлять свои примитивные ритуалы для общего повышения морального духа. Синяя мантия со звездами — тяжелая, из натуральной ткани — занимала большую часть контейнера. Кау-Рук тогда еще подумал, что, будь одеяние из обычной мембраны, его можно было бы спрятать в кулаке, а освободившийся вес использовать под пару-тройку дополнительных кубков, книг, или что там для них важно. Впрочем… Мантия, казавшаяся маскарадной в контейнере, Ильсору необычайно шла. Глядя на бывшего генеральского камердинера, Кау-Рук понял: этот теперь скорее сдохнет, чем снова станет трудовым юнитом.
Он подошел ближе, ловя себя на том, что любуется стройной фигурой. Яркое одеяние делало Ильсора… пески, не менвитом же. Но не арзаком точно.
— Теперь вы их король? — он надеялся, что улыбка не вышла кривой.
— Теперь я их друг, — серьезно ответил Ильсор. — А королем был и раньше.
Кау-Рук, наверное, не удержал челюсть, потому что Ильсор расхохотался — легко и заразительно, как равный.
— Мой отец был последним таном анасси, — уже без улыбки пояснил он. — И я этого не помню. Я, как Мен-Тао, это узнал.
Анасси, точно! И примитивная социальная структура, — вспомнил Кау-Рук. Монархия. Кажется, при Мор-Гау, ее называли просто иной. А вот в Академии, куда он поступил уже при Гван-Ло, слово «примитивный» в отношении народа анасси звучало из всех щелей. Ну, а потом был Пир и анасси окончательно стали арзаками.

— Друзья! — обратился Ильсор к своим. — Мы не можем точно предсказать, сколько продлится действие сонного зелья. Спящих нужно оперативно погрузить на «Диавону» и уложить в капсулы. Госпожа Ардени!
Гелли, орудуя локтями, пробилась вперед.
— Прошу вас проследить, чтобы спящие были погружены в криосон.
Это была не просьба. Это был приказ. Медсестра коротко кивнула и отправилась к «Диавоне». Немного подумав, Кау-Рук отправился за ней.

Вскоре у трапа выстроились ряды спящих тел. Менвитов подносили на носилках и выкладывали на землю.
— Раненых так нельзя! — пробормотала Гелли, и Кау-Рук слетел вниз.
— Отставить погрузку! Лазарет транспортировать на каталках, госпожа Ардени проруководит. И уберите тела от левого края, я открываю грузовой трап. По лестнице не натаскаетесь.
— Носить головой вперед, ожоговых без меня не трогать! — крикнула Гелли, спеша по трапу.
«Бабу не спросили!» — проворчал было кто-то, но Кау-Рук рявкнул: «Вы слышали, что вам сказала доктор?», и это подействовало.
— Двое с пульверизаторами — контролировать спящих. Кто начнет ворочаться — мочите тампон, кладете под нос. Фильтры не снимать! Четверо наверх, поможете таскать и раздевать!

Раздевать, впрочем, пришлось ему самому, как и укладывать обнаженные тела в капсулы. Арз… анасси, пески бы их побрали, краснели, бледнели, но наотрез отказывались прикасаться к обнаженному телу. «Но вот доктор же не боится!» — говорил Кау-Рук, но ему всеми способами давали понять, что доктор — баба, которой положено, к тому же испорченная развратными менвитами.

Стянуть сапоги, дернуть застежку комбинезона, выпростать конечности, уложить в капсулу. Гелли набитой рукой подключала датчики, закрывала крышку и отстукивала комбинацию на пульте. С третьего раза он увидел, что ей приходится вставать на цыпочки, чтобы дотянуться до пульта, рассчитанного на менвитский рост, и притащил металлический ящик вертолетной аптечки. С подставкой пошло быстрее.

Работу закончили к закату. Гелли за это время дважды дергала Ильсора, чтобы тот распорядился приготовить еду. В столовую закатили большой промышленный вентилятор, и запах выветрился, но туда все равно заходили с опаской.
— Нам хватит еды на обратный полет? — поинтересовался Ильсор вполголоса, глядя, как народ уплетает консервы.
— Надо провести инвентаризацию, — вздохнул Кау-Рук. — Не удивлюсь, если генерал успел залезть в НЗ. Колонизатор, чтоб ему…

К концу «упаковки», как невесело пошутил кто-то, у них набрался длинный список предотлетных дел. Кау-Рук был рад его величине: бывшие юниты явно маялись, если не получали четких указаний.
Впрочем, вечером работы прибавилось. На закатном небе появилась черная точка. Анасси высыпали на площадку перед кораблем, озадаченно переговариваясь, и Ильсору пришлось прикрикнуть на них, разбивая на группы и отправляя на работу.
Точка оказалась крупной серой птицей с блестящими колечками на лапах. Присев на остов покореженного вертолета, птица безошибочно развернулась к Ильсору и выдала целую тираду по-беллиорски. Ильсор безропотно выслушал речь, периодически кланяясь и кивая, и коротко ответил. Птица поклонилась, расправила крылья и улетела.
— Кто это был? — спросил Кау-Рук, щурясь на небо.
— Если я правильно понял, высокопоставленная советница местного правителя.
— И чего она хотела?
— Нас приглашают на пир в город изумрудов, — Ильсор был мрачен как никогда.
— Когда?
— Завтра к зениту.
— Кого?
— Всех.
— Говорят, правителем у них какое-то страшилище, — хмыкнул Кау-Рук. — И если в советниках у него птицы, то вполне возможно, что так оно и есть. Не попасть бы на пир в качестве обеда.

[Gabrielle Delacour]

ПРОДОЛЖЕНИЕ

* * *

— Дракон на горизонте, Полковник. — Ильсор постучал и практически сразу вошел. Следы бессонной ночи были тщательно скрыты под слоем тонального крема. Кау-Рук не удивился бы, узнав, что крем взят из запасов Баан-Ну.
— Вот, пытаюсь понять, как я буду выглядеть в парадном мундире на фоне… — он помялся, — ваших комбинезонов.
Ильсор невесело усмехнулся:
— Приоритетной целью. Бронежилет на вас?


Основной инструктаж прошел ночью, когда Мен-Тао с женой мирно отправились спать (тщательно рассчитанная Гелли доза снотворного не должна была вызвать подозрений). Арзаков собрали в демонстрационном зале «Диавоны», куда с гарантией не было доступа маленьким шпионам. Птицы, грызуны и карлики вряд ли что-то поняли бы, но сборище могло привлечь внимание.

— Завтра к зениту мы приглашены на пир в Изумрудном городе, — начал Ильсор, и Кау-Рук почувствовал, как напряглись собравшиеся.
— Скорее всего, беллиорцы просто празднуют победу над врагом, считая нас союзниками. Но я не просто так сказал о пире, а не о празднестве. Каждый из нас, братья, знает, чем может обернуться пир. На всякий случай держите при себе изумруды, но не полагайтесь на них: мы не знаем полных возможностей беллиорцев. Старшие — я и штурман Кау-Рук. Вопросы есть?

Вопросов не было. К назначению менвита главным в том числе. Ильсор покачал головой и продолжил.

— Первое. Транспортировка. Летим тремя вертушками. Первую ведет Кау-Рук, он знает маршрут. Вторую — я. Нужен третий пилот. Кто умеет водить вертолет?

Арзаки долго смотрели в пол и друг на друга, пока вверх не поднялась одна рука. Толпа расступилась, пропуская невысокую плотную девчушку. Ильсор недоверчиво прищурился и скривил губы. Кау-Рук решил перехватить инициативу.
— Назовитесь.
— Морни… Морин Гарро.
— Сколько чаш налета?
— Сто пятьдесят за последний год… — Морни почесала нос. — Ну, дома, то есть.
Очередь щуриться дошла до Кау-Рука.
— Сдавала нормативы за господина Нур-Го и его товарища. Только… мне нужна подложка на сиденье, моя на Рамерии осталась.
— Рабовладение разрушает нашу армию… — пробормотал Кау-Рук, пользуясь поднявшимся ропотом.
— Эй, она же повариха, какой она пилот! — крикнул кто-то из толпы.
— Ваша специальность?
— Инженер-конструктор летательных аппаратов, летчик-испытатель.
— А кто вас определил на кухню?
Морни пожала плечами. Казалось, ее тоже удивило, что она делает на кухне.
Ильсор прокашлялся.
— Перед полетом генерал потребовал включить в экипаж его камердинера и личную повариху. Ему отказали, но…
— Но выделили вас с госпожой Гарро в личное пользование, — кивнул Кау-Рук. — А поскольку она не главный техник экспедиции, то пренебречь ее квалификацией было проще. Морин, справитесь с «Руаль-130»?
Морни ухмыльнулась и оглядела соседей.
— Я-то справлюсь. Если с девкой лететь не забоятся.
Кау-Рук вздохнул.
— Я храбрый. Господин Сциарди тоже. После инструктажа мы вас проэкзаменуем и распределим людей по машинам. Пока считаем, что пилот есть. Что дальше?

Ильсор сверился с записями.
— Часовые на «Диавоне»: Азир, Мару, Ронар, Лаэт и Номан. После инструктажа подойдите за рациями. Из корабля не выходить, следить за мониторами. В случае подозрительной активности сообщать по рации мне и Кау-Руку. Обоим.
— Может, я останусь? — засомневался Кау-Рук. — Если что, они корабль не поднимут.
Ильсор задумался, но покачал головой.
— Ваше отсутствие заметят. И… вы будете нужнее, если придется отступать с боем. Я не очень верю в нашу стойкость под напором, — добавил он вполголоса.

— Кстати о бое. Кто умеет обращаться с лучевиком и уверен, что не постреляет своих в случае чего?
Поднялось три руки, в том числе Морни. Доктор явно колебалась, но руки не подняла. Не густо, но большего Кау-Рук не ожидал.
— Подойдете за оружием, проверю. Ставим режим парализации, боевой огонь без нужды не открываем.
— У них там еще деревянные дроиды, — подняла руку Морни. Кау-Рук кивнул:
— С ними разберусь я.

Ильсор снова сверился со списком.
— В вертолетах оставляем часовых. Беллер, Наиль и Альтар. Беллиорцев это может насторожить, на время полета прячьтесь в грузовом отделении. О подозрительных действиях сообщайте по рации. Уставших прошу погрузиться в криокамеры. Остальные идут на пир.

К рассвету команда пирующих арзаков была разбита на пятерки. Старшим пятерок Доктор раздала пищевые анализаторы. «Помните: желтый сигнал не значит, что вас хотят отравить, — повторял Ильсор. — Скорее всего, это просто местная еда, не подходящая для наших организмов. Вроде гигантской плесени, которую Мен-Тао ест за обе щеки». Алгоритм отступления отработали раз десять, хотя Кау-Рук все равно больше полагался на добрую волю беллиорцев, чем на тактические навыки вчерашних рабов.

Он буквально пинками выгнал Ильсора поспать хоть пару чаш.

— Если заварушка все-таки случится, вы будете одним из самых адекватных людей в команде. Но только если отдохнете. Не полагайтесь на тоник, оставьте его на крайний случай.


Когда они с Ильсором вышли из замка, дракон уже сел. Из пристегнутой к спине чудовища кабины вылезали беллиорцы — примерно вдвое выше ростом выбежавшего навстречу им Мен-Тао.
— В клетчатой рубашке — Кан-Нинг, — пробормотал Ильсор. — Второго я не знаю.
Третьей вылезла Уродинка, на фоне мужчин оказавшаяся совершенно нормальным пухлощеким ребенком. «Эх, генерал, генерал», — пробормотал Кау-Рук, кланяясь бывшей пленнице.

— Ойххо! — Мен-Тао по-хозяйски погладил дракона по морде, тот высунул черный язык и прошелся по лицу ткача-короля.
— Его так зовут? — Кау-Рук подошел к монстру, пока Ильсор любезничал с гостями.
Мен-Тао кивнул, вытираясь.
— Это наш дракон, ручной. В город его берут, когда надо, но своих-то он знает. Знаешь, скотинка моя! — и он чмокнул ящера рядом с огромной ноздрей.
— А взамен что? Ну, вы им дракона, а они?
— Разрешают жить наверху, — пожал плечами Мен-Тао. — От королей, вот, избавили.

Кан-Нинг хлопнул Ильсора по плечу.
— Ну что, не «визоривесси»?
Ильсор улыбнулся. Кау-Рук не понял слов беллиорца, но понял улыбку. Он отлично знал, как выглядит маска бесконечно доброго и послушного раба.

Кан-Нинг сказал что-то еще. Ильсор обернулся к Кау-Руку и кивнул. Потом махнул рукой стоявшим поодаль арзакам, и те начали сосредоточенно грузиться в вертолеты.

Операция «Пир» началась.

[Gabrielle Delacour]

ОКОНЧАНИЕ

* * *

Арзаки долго готовились к отлету. Из путаных объяснений Ильсора Фред понял, что менвиты сильно истощили корабельные запасы провианта, и теперь на долгий перелет им нужно запастись местной едой, а еда им подходит не вся. Они с благодарностью принимали дары местных: от огурчиков только с грядки до жареных кур, потом смешная толстенькая арзачка Гелли долго анализировала все в своей лаборатории — и больше половины подношений отправляли обратно. Пшеница проверку не прошла, зато подошли кукуруза и бобы. «Мясо!» — говорил Ильсор, показывая на бобы, и Фред понимал: белок. Конечно, снарядить четырех человек на семнадцать рамерийских (чуть больше пятнадцати земных) лет было бы невозможно даже для Волшебной страны, но это было и ни к чему. Вскоре арзаки, рассыпаясь в благодарностях, сказали, что, мол, «сибасиба, босе нинада», и разочарованные фермеры прекратили поставки.
В день — точнее, ночь — отлета окрестности замка Гуррикапа заполонил народ. К разочарованию многих, почти все арзаки уже лежали в криокамерах. Осталась только четверка, которой предстояло не спать весь полет: Ильсор, толстушка Гелли, крепкая летчица Морни, да еще Кау-Рук, менвит-предатель со скучным угрюмым лицом. Чем его купили арзаки. Фред думать не хотел: может, изумрудов наобещали, может, припугнули. Шепнул только на пиру Ильсору, чтоб не доверял бледнорожему верзиле. Лагерь разобрали, привычный глазу синий домик исчез. О визите пришельцев напоминал только замок Гуррикапа, восстановленный на менвитский лад.
— Ильсор! — выбежала вперед неугомонная Энни, скомкав Фреду тщательно подготовленную напутственную речь. — Ильсор, а где на небе ваша планета? Ну, или хотя бы звезда. Мы будем смотреть на нее в телескоп… Все-таки ближе чуть-чуть…
Ильсор обернулся к Кау-Руку, быстро переспросил по-рамерийски. Тот вытащил из кармана записную книжку… Нет, с завистью понял Фред. Карманную вычислительную машину.
— Кори заккай! — Кау-рук обвел рукой небо. — Косса.
Он ткнул пальцем в землю, и Фред понял без перевода: отсюда не видно, другое полушарие.
Ильсор кивнул, подумал немного, потом улыбнулся. Он нагнулся к Энни, приобнял ее за плечи и показал на самую яркую из усыпавших ночное небо звезд. Фред угадал Сириус.
— Эта.
Что-то в этот момент перемкнуло у Фреда в голове: не тощенький недалекий латинос с кривым акцентом говорил сейчас с его сестренкой. Иной. Совершенно чужой, совершенно непонятный — при этом умный и снисходительный к ребенку. Он потряс головой и поймал на себе взгляд Кау-Рука. Черт, кто их разберет этих инопланетян, конечно, но Фреду показалось, что менвит смотрел на него чуть ли не насмешливо. Эх, знал бы он, какой опасности чудом избежал… Интересно, сказали ему арзаки про бомбу?

— Фредди, а можешь нас с Ильсором сфотографировать? — не унималась Энни. Ильсор стоял поодаль и улыбался, кажется, не совсем понимая, чего от него хотят.
— Энни, не лезь к… — он хотел сказать «человеку» и поперхнулся. — Ко взрослым.
Как назло, пленка оказалась отщелканной. Отсняв для Элли ее друзей, половину пленки он извел на часовые механизмы подземной страны: они заворожили его еще мальчишкой и не давали покоя двенадцать лет. Вторую пленку выщелкал Тим, бегая по базе. Ха! Что сказали бы менвиты, узнав, что их технику, оружие и постройки будет пристально изучать один талантливый инженер… которому стоило взять с собой хотя бы десяток катушек!
— Пленка кончилась, — развел он руками.

Кау-Рук что-то спросил у Ментахо. Тот пожал плечами и подошел к Энни.
— А скажите, госпожа фея, что значит «сфотографировать»?
— Ну… — Энни почесала нос, — это сделать картинку такой специальной машинкой. Мгновенный портрет. Как у Тилли-Вилли.
Кау-Рук хмыкнул, кивнул, снова вытащил свою карманную ЭВМ и что-то сказал Ильсору. Тот улыбнулся.
— Энни, мы смотреть туда, хорошо?
Фред ожидал вспышки и щелчка, но машинка вместо этого тихо пискнула. Присоединив к ней какую-то еще коробочку, Кау-Рук вынул оттуда что-то и с поклоном протянул Энни.
— Он просит не сердиться, что он взял вас в плен, госпожа фея, — перевел Ментахо. — Он выполнял приказ и не желал вреда.
— Ну… он же теперь исправился и стал хороший, да? — Энни взяла крохотную карточку, протянула менвиту ладошку и захихикала от неожиданности, когда тот ее церемонно поцеловал. — Какая маленькая… Фредди, у тебя нет лупы?
— Можно? — Ильсор взял карточку, сдавил ее с боков, и Фред взвыл от зависти: в сумерках засветился яркий шар голограммы: Ильсор поворачивается к Энни, улыбается и показывает ей на объектив.
Еще одно нажатие — и движущаяся картинка замерла. Это же уйма микросхем, как она уместилась на таком крохотном носителе… И от чего запитана, батарейка?
— Ментахо, спросите их, что она ест, — попросил он ткача.
— Свет, — услышал и понял Ильсор. — Нет картинка, тогда надо под … сольнисе, так? Много время под сольнисе, половина день. Тогда картинка есть.
— Фредди, вот даже не раскатывай губу, не отдам! — Энни зажала в кулаке свое сокровище. Картинка пропала, прикрытая пальцами. — Ты ее на запчасти разберешь, а мне — память!
— Не надо разбирать, — покачал головой Ильсор. — Здесь… Земля — нет материал сделать. Нет наука. Просто подарок, да? Чтобы память.
Кау-Рук нажал что-то на своем ручном компьютере, и зазвучало громкое объявление:
— Просим всех жителей Земли: людей, зверей и птиц — отойти за полосатое ограждение. Взлет корабля опасен для вас!
Полосатая пластиковая лента, натянутая на деревянных вешках, была местным в новинку, но о безопасности позаботиться стоило: выжженное пятно под кораблем не заросло за несколько месяцев. Фред слышал, как Ружеро и Прем Кокус планировали замостить спекшуюся почву и установить памятный знак. Пришельцы обошли стартовую площадку и вежливо вывели за ленту пару любопытных жевунов. Противно пищащий приборчик — ультразвуковой маячок? — выгнал из опасной зоны несколько зазевавшихся птиц и зверьков. Распрощавшись в последний раз, Ильсор повернулся к Кау-Руку. Тот кивнул и отдал несколько резких команд. Четверка поспешила к кораблю. Через пять минут длинная лестница-трап втянулась в стальное брюхо «Диавоны» и люк закрылся. Через десять — корабль скрылся в клубах желтого дыма, дрогнул, поднялся в воздух — и стремительно исчез в ночном небе.

Дым медленно развеивался, но провожающие долго оставались на месте, глядя вверх. Стояла такая тишина, что Фред испугался, не оглох ли он от рева двигателей. Разговор за его спиной его ушам не предназначался, но прозвучал очень вовремя.
— А скажите-ка, уважаемый Ментахо, — поинтересовался хриплый тенорок, в котором Фред не сразу узнал Урфина Джюса. — Это выходит, что гости наши вот эдак с неба упали и в небо улетели?
— Выходит, так, господин Джюс.
— Стало быть, пустыню они не пересекали, так? Ни по ней, ни над ней, ни под ней, ни туда, ни обратно?
— К чему это вы клоните, позвольте спросить?
— Да вот… вспомнил, что хозяйка говорила. Давно еще, я юнцом был.
— Хозяйка?
— Ну… — Джюс понизил голос. — Гингема. Я ей грешным делом служил когда-то. Она говорила, с Песками Времени шуток не шутят. Сами над кем хошь посмеются.
— О чем это она?
— Да вот не знаю. Говорю же, мальчишка был, вполуха слушал. Вот только подумалось: попасть к нам сюда минуя Пески — чем не шуточка со временем, а?

— Тебе просили передать эту штуку, — монотонно прогудело из темноты, и Фред подпрыгнул. Мигуны придумали для своего правителя каучуковые накладки на подошвы, и теперь он передвигался почти бесшумно.
— Вот, возьми. Ильсор сказал, это не должно здесь оставаться, забери к себе за горы.
Железный Дровосек протягивал ему бомбу. Фред вздрогнул, быстро взял устройство — и с облегчением убедился, что взрыватель обезврежен.
— Ты хорошо придумал с водой, — сказал Дровосек. — Они тебе благодарны.
— Кто?
— Все, — широкий жест охватил небо и землю. — И арзаки, и наши. Ты молодец.

Жевуны начали потихоньку кучковаться вокруг Према Кокуса, рудокопы — вокруг Ружеро. Джюс с Ментахо куда-то исчезли.

— Передашь письмо сестре?
— Что? А, Элли? Да, конечно...

Фред сунул в карман письмо, по-старинному свернутое в трубочку. Это не произносилось вслух, но висело в воздухе: пришельцы улетели, ты молодец, дело сделано, можешь отправляться домой. Нет, если они решат задержаться на неделю-другую, их никто не прогонит: будут радушно принимать, вкусно кормить, приветливо разговаривать, но... Фред отчетливо почувствовал себя лишним. Прекрасная и почти игрушечная страна из детства с захватывающими и почти понарошку приключениями показалась вдруг чужой и непонятной. У местных были свои дела, своя жизнь, которая не замирала с отъездом гостей из-за гор. Фред уже не расспросит Урфина о годах служения Гингеме, не узнает, удастся ли арзакам устроить на Рамерии революцию, не поймет, почему Ментахо с такой тоской смотрел в небо, где скрылась «Диавона».

— Мастер, подводы готовы! — вынырнул из темноты молоденький мигун. — Вас ждем.
— Едем, — кивнул Дровосек и еще раз обернулся к Фреду.
— Мне пора. Спасибо, ты многому научил моих ребят.

Фред кивнул и пожал железную ладонь. Ему тоже было пора.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

[Сущщщессство]

Прекрасная работа, жду продолжения!
И, кстати, фанон очень интересный, зря вы скромничаете.

[Gabrielle Delacour]

Сущщщессство, спасибо за теплый отзыв!

Ну, мы не столько скромничаем, сколько кокетничаем, ясное дело. Но справедливости ради - фандому не первый год, мы новички, а хедканон оторвался от авторского текста и улетел на крыльях фантазии. Мы рады, что вам он пришелся по вкусу.

от обоих авторов - Гамма-Хайд

[Мэлис Крэш]

Классная вещь

[Shearwater]

Хотя я вне фандома, но книжку читала и помню, так что мне тоже есть что сказать)
Во-первых, очень понравился уклон в реализм. То есть для меня это как если бы из мультика 6+ решили сделать художественный фильм от двенадцати и старше - была сказка, стала быль, восприятие ситуации усложнилось, появился психологизм и моральные дилеммы. Всякие замечательные мелкие детальки тоже на это работают и дают понять, что за кадром много чего осталось, и вообще мир живой и сложный.
Во-вторых, понравилась неоднозначность проблемы с арзаками. И не такие уж они белые и пушистые, и гендерное неравенство у них, и смертность высокая... Руки чешутся причинить им благо и нанести добро. С другой стороны, когда такое вот добро с кулаками приходит загонять неотесанных варваров в мир светлого будущего - большой вопрос, имеет ли оно право называться добром. (Что-то мне подумалось про европейцев, просвещающих туземные племена - когда добрым словом, а когда и каленым железом...)
И в-третьих, Хуырэд Прекрасный акцент, прекрасный...

[Gabrielle Delacour]

Мэлис Крэш, спасибо! Нам с Джекилом, честно говоря, тоже нравится

Shearwater,
это танцует наш счастливый авторский замысел, он радуется, что его увидели и оценили!
Спасибо, замечательно подмечено про "железной рукой в счастье", именно это и вкладывали. Ну а акцент - хы, два филолога, мы не могли не покуражиться!

[Iskus]

Здорово. Прочитала на одном дыхании. Интересный фанон и отличное воплощение: без провисов, МЕТАЛИТЕТ менвитов и арзаков, времяисчесление, акцент... - всё продумано. Браво!
Очень жду продолжения.

[Gabrielle Delacour]

Iskus, спасибо от имени обоих авторов! Хотелось добавить "чужеродности" инопланетянам, и нам очень приятно, что читателю зашло

[*Шелли]

Какой интересный у вас фанон. Что менвиты, что арзаки непривычные, но классные. Отдельное спасибо за "Я предатель" Кау-Рука.
История Ментахо пробирает до дрожи. Совсем не так все у Волкова выглядело.
И Фред, для которого сказка кончилась, хотя он все ещё в Волшебной стране.
Большое спасибо! Очень хотела бы почитать продолжение.

[Gabrielle Delacour]

*Шелли, спасибо за отзыв, очень приятно!
Да, у нас внезапно получился разветвленный фанон далеко за пределами сюжета Мы рады, что он понравился, несмотря на всю свою странность.

Увы, продолжения не будет, не взлетело, как видите (( Так что пусть висит отдельной историей, будем считать ее относительно завершенной.

[Comma]

Эй, я свою третью часть все-таки пишу - и жду твоей второй. Другой вопрос, стоит ли выкладывать - при таком обилии читателей.

[*Шелли]

Comma, аааааа! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста выложите, когда допишете!
Я понимаю, что один читательский голос погоды не сделает, но не могу не подать его.

[Comma]

*Шелли, вот пинайте Gabrielle Delacour, чтобы она свой кусок писала!

[Iskus]

Согласна с Шелли. Я бы тоже прочитала с удовольствием. Гореть, так гореть. Даже если в меньшинстве.
Творите и пишите)

[Julia_tiuter]

Gabrielle Delacour,
Добрый день) подскажите, пожалуйста, существует ли вторая часть?

[Gabrielle Delacour]

Julia_tiuter, привет)
Продолжение фика написано командой ЗФБ Изумрудного города и выложено на нерейтинговой текстовой выкладке
wtfk2020.diary.ru/p218926888.htm
На рейтинг команда сулит еще одно продолжение, рейтинг будет 15 февраля.

[Julia_tiuter]

Спасибо, что написали продолжение)
К сожалению, у меня ссылка не открывается, выдает ошибку.
Вы можете разместить продолжение ещё где-нибудь? В этом же сообществе или на форуме Изумрудного города?
Очень интересно, что же случилось с героями))

[Gabrielle Delacour]

Julia_tiuter, пожалуйста, все благодарности и просьбы адресуйте авторам - сиречь команде фИГнИ! Командочка очень ждет ваших похвал и отзывов (а за этим сообществом прям щас не следит - у ребят выкладка челленджа в разгаре).
До деанона текст точно нигде не будет перевыложен, так что пожалуйста - или читайте на Битве, или запаситесь терпением до 15 марта!

Если вас не пускает в сообщество выкладок, воспользуйтесь логином и паролем гостя ЗФБ
Гость ВТФ, пароль: WhatThe?!

[miyavi_ryu]

Адски не хватает ссылки на загрузку вот той части текста, что в этом посту (или она есть, а я слепая, не вижу в упор).
Автор, а вот остальным вы как раз можете принести ссылку на загрузку выкладки с зфб

[Gabrielle Delacour]

miyavi_ryu, извините, ничего не поняла. Весь фанфик выложен в этом посте и на форуме Изумрудного города
izumgorod.borda.ru/?1-8-40-00000390-000-0-0-154...
Это текст целиком, других ссылок на него нет.

На текущей ЗФБ команда Изумрудного города опубликовала продолжение этого фика, за выкладками команды можно следить по тегу wtfk2020.diary.ru/?tag=5660872

[Мэлис Крэш]

Gabrielle Delacour, а вы не планируете положить текст на АО3, например?

[Comma]

После деанона вместе с автором с ЗФБ выложим все три части. Полагаю, весь творческий коллектив будет рад обратной связи.

[miyavi_ryu]

Gabrielle Delacour, (сорри, я тормоз). Мне хотелось именно ссылку на скачку вот этого текста. С телефона в условиях отсуствия интернета читать неудобно. Но до выкладки на ао3, я так понимаю, осталось недолго, и я дотерплю уже))

[Julia_tiuter]

Привет) можно вас попросить выложить работу?> Очень хочется узнать, что будет дальше?))